Зачем Владимиру Путину понадобилось предъявлять общественности Рамзана Кадырова, приглашая его в Кремль? Прониклись ли бурятские рабочие лекцией о международном положении, прочитанной им лично президентом прямо на заводе? И кого там было больше – рабочих или охранников? В эфире политик Геннадий Гудков, правозащитник Абубакар Янгулбаев, общественный деятель Доржо Дугаров.
Елена Рыковцева: Владимир Путин осчастливил россиян сразу двумя мероприятиями со своим участием: вчера он встретился с Рамзаном Кадыровым, сегодня прочитал лекцию о международном положении рабочим бурятского завода. Но мы начнем со вчерашнего дня, хотя, конечно, когда вы видите встречи в Кремле, слово “вчера” приобретает абсолютно условный характер, потому что обычно такие встречи называются “консервами”, их записывают для того, чтобы показать, что Владимир Путин на работе, хотя в этот день он может быть не на работе, в Швейцарии, как это было в 2015 году, или где-то еще. В этот раз все было по-другому: есть встреча в Кремле, но не для Путина, а для Рамзана Кадырова, чтобы показать, что он есть, он с вами сейчас. А все эти слухи, которые мы сейчас будем злостно транслировать, ерунда на постном масле.
Елена Рыковцева: С нами на связи Геннадий Гудков. Я хочу поделиться версией Алексея Арестовича, который сказал: обратите внимание, он ездит лечиться, чем бы ни было вызвано это заболевание, в Арабские Эмираты, он вызывает к себе врача из Абу-Даби, он предпочитает их медицину. Вот его версия почему: потому что не доверяет, раньше он доверял русским врачам, летал в Москву, а сейчас он Москве не доверяет, потому что там за ним могут охотиться ровно те самые сотрудники ФСБ или ГРУ, все, кому он насолил, кто его не переваривает. Кажется ли вам близкой к правде эта версия, что он предпочитает медицину Арабских Эмиратов по той причине, что не доверяет московской?
Геннадий Гудков: Рамзан Кадыров вообще никому не доверяет. В первую очередь он не доверяет чеченцам, потому что в Чечне у него огромное количество кровников – это я знаю не понаслышке. Огромное количество его ненавистников живет в Чечне, и они говорят: как только он ослабнет, они сами с ним разберутся и сведут счеты. Поэтому он не доверяет Чечне, не доверяет Москве, в которой у него тоже полно врагов. В Абу-Даби у него много недвижимости, много капитала, много чего он туда вывел, для него это резервная площадка, если что, он туда сбежит. По-моему, он туда сбегал, когда было убийство Бориса Немцова, не было понятно, что будет, насколько далеко пойдет это расследование. Я слышал версию, что он там отсиживался пару недель, выжидал, когда в Кремле произойдут какие-то подвижки. Да, вы правы, он никому не доверяет, он прекрасно понимает, что желающих свести с ним счеты более чем достаточно.
Елена Рыковцева: Допускаете ли вы, что эта попытка отравления уже произошла, что весь его внешний вид, все эти одутловатости, опухлости, тяжелая речь, пропадание на какое-то время связаны не просто с болезнью, которая вдруг одолела этого достаточно молодого человека?
Геннадий Гудков: Сложно сказать. Эту версию нельзя исключать, но считать, что она является реалистичной, – для этого мы с вами не имеем информации, можем только предполагать. Конечно, его ненавидят силовики, всегда ненавидели, а сейчас эта ненависть, видимо, особо проявляет себя. С речью у него всегда было плохо, со способностями и интеллектом тоже не очень все хорошо, он читает по бумажке, читает слова, которых не знает, про финансы, про бюджет, про государственные программы, про их реализацию и так далее, ему все это сложно. Что касается других способностей, они у него выражаются в яркой форме – это способность четко чувствовать конъюнктуру при дворе. Этими способностями он обладает в гораздо большей степени, чем многие другие придворные.
Я бы предположил, что он просто занырнул под корягу и отсиживается там, потому что в Кремле менялась ситуация, менялась власть, Путин во многом передал власть генералам Генштаба, поскольку понял, что только Пригожиным, а тем более Кадыровым войны не выиграть. Кампания по травле генералов, которая была развязана и в которой активно принимали участие и Кадыров, и Гиркин, и Пригожин, вылилась в то, что генералы победили на какое-то время (мы не знаем, что будет дальше) и начали мстить Путину через Пригожина. Хотели, наверное, еще через Кадырова, но Путин счел, что Кадырова сейчас нельзя отдавать на съедение генералам, принял его сына, показал всем, что по-прежнему поддерживает Кадырова, но потом и самого Кадырова, когда тот понял, что можно явиться в Кремль, ему там голову не снимут.
Кадыров, он хитрый, он послал Кремлю сигнал, что, дескать, если будете со мной разбираться, я вообще с госслужбы уйду и буду частную армию создавать, тогда ищите меня в другой стране, я отделю Чечню от России и посмотрю, кто вам там будет Кавказ держать. Все это было считано в Кремле, была выработана индульгенция Кадырова на каком-то определенном уровне, была какая-то договоренность, что его мочить не будут. Он присягнул генералам, несколько раз назвал их настоящими героями, стратегами и мыслителями, вроде бы как принес извинения за свои вольности. Я рассматриваю ситуацию как придворную интригу, которая продолжается до сих пор.
Елена Рыковцева: Мы не знаем, было ли отравление, но точно можем предполагать, что он боится этого отравления.
Геннадий Гудков: Боится всего – и отравления, и покушения.
Елена Рыковцева: Мы достаточно точно можем предполагать, что он боится покушения конкретно со стороны российских специальных служб, структур. Какие проблемы они решили бы, если бы они его убрали? Тем более что они преданы Владимиру Путину, и они видят, что он пока нужен Путину.
Геннадий Гудков: Кроме отмщения, они бы ничего не получили – я думаю, они это понимают. Владимир Путин (я много раз это слышал от его придворных или от придворных придворных), когда к нему ходят жаловаться на Кадырова, он их все время посылает и говорит: знаете, ребята, Кадыров мне Кавказ держит, а вы как сыр в масле катаетесь за счет моего благоволения; терпите, ничего страшного. Кадыров получал за многие свои прегрешения во всей коммерции, распилы, откаты, чего только нет, он же считает Чечню своей территорией, и не только Чечню. Я не знаю ни одного коммерческого дела в Москве, какого-то конфликта, в котором бы участвовал Кадыров, где сумма гонорара была меньше 25–50 миллионов долларов. Поэтому, конечно, он много кому дорогу перешел. Все, конечно, недовольны этим, но терпят, потому что Кадыров держит Кавказ Путину.
Елена Рыковцева: Мы сейчас посмотрим опрос москвичей: каким они видят политическое будущее Рамзана Кадырова.
Елена Рыковцева: С нами Абубакар Янгулбаев, правозащитник из Чечни. Вы разделяете такое определение, как “шах из сказки”?
Абубакар Янгулбаев: У меня запланирована небольшая сказка по мотивам Чечни, там есть некий антигерой, которого зовут Шеф Шакал. В Чечне символичным животным является волк, а оппонентом этого животного является шакал. Так случилось, что у Кадырова есть свой внутренний никнейм среди своих, его постоянно называют Шефом. Шеф Шакал – такое название для Кадырова, мне кажется, больше подойдет.
Елена Рыковцева: Так что наш московский прохожий анонсировал вашу сказку. Вы допускаете, что его внешний вид, его поведение, его исчезновение действительно связано с тем, что это не просто болезнь почек?
Абубакар Янгулбаев: Честно говоря, я не согласен с версией, что его отравили. Если отравили, то кто? Спецслужбы, что ли, российское начальство? Если бы это было необходимо, то его бы убили, как произошло с его отцом, никто бы этому не помешал. Вести какие-то внутренние дворцовые перевороты, игры против воли главного царя никто не посмеет, потому что потом придется отвечать. Я полагаю, что это больше связано с его волнением, с его стрессами. Идет война, люди погибают, его положение лучше не становится, он теряет имущество, все больше и больше попадает под санкции: я думаю, экономические проблемы его затронули. Все это в совокупности давит, плюс еще возраст, плюс еще ненормальный образ жизни, человек не любит соблюдать диету – это по нему тоже видно. О болезнях, которые у него были с детства, говорили много раз, и в совокупности все это в итоге создает такое состояние.
Елена Рыковцева: Согласны ли вы с тем, что тем не менее, помимо прочих перечисленных вами неприятностей, которые обрушились на его несчастную голову, у него еще и страх того, что это может случиться? Именно из-за этого, может быть, он просит аудиенции у Владимира Путина, чтобы получить хоть какую-то страховку в этом шатающемся для него мире?
Абубакар Янгулбаев: Совершенно верно, не сомневаюсь. Тем более что он заигрался в дворцовые игры, особенно с момента начала войны, слишком поверил в себя, слишком много уверенности в него залил Путин, рассчитывая, что его околовоенные части, именно Росгвардия, могут повлиять на ход войны, помочь Путину. В итоге оказалось совсем не так. Кроме того, чтобы снимать тикток-видео, каких-то успехов Кадыров предложить не может. Сейчас даже на этом видео, когда он зачитывает и говорит про СВО “мы все ваши задачи выполняем”, – нет, не выполняют. Задача изначально была взять Киев, они обещали, клялись, что возьмут Киев, но ничего подобного не произошло, наоборот, они отступают и отступают. Он постоянно говорил, что Путин, наш президент, главнокомандующий, задал нам такие-то задачи, и мы их выполняем. Он сидит перед ним, в лицо это говорит, а Путин смотрит на него и думает: какой же ты дурак!
Елена Рыковцева: Когда я смотрела на эту сцену, у меня были примерно такие же мысли: о чем сейчас думает Путин, слушая эту странную справку, которую ему зачитывают? Вы рассказали нам, о чем он думает, ответили на мой вопрос. Я понимаю, что вы не военный эксперт, тем не менее есть оценки других экспертов, что меньше толку стало на поле боя от тех, кто служит под началом Рамзана Кадырова, от выходцев из Чечни, которые пошли под знаменами воевать с Украиной. Это может быть связано с их боевым духом, с тем, что они потеряли способность понимать, зачем они там, или с тем, что их стало меньше просто физически, по известным причинам?
Абубакар Янгулбаев: Это мнение у меня было с самого начала, об этом я и кричал, хотя и не являюсь военным экспертом, но Чечню я знаю достаточно хорошо и кадыровцев тоже знаю хорошо. Неплохо знаю, во что они одеваются, что они едят, с какими мыслями идут вперед, на войну и так далее. Как вы отметили, военный дух, боевой дух является очень важным аспектом в любой войне, он важен и сейчас.
Кадыровцы изначально не были полезны в этой войне, об этом не только я, но и многие другие, кто знает Чечню, говорили и кричали. Кадырову удавалось какое-то время держать пиар, внимание на себе, быть двигателем войны, как будто его военные подразделения делают что-то существенное. Но в итоге раз за разом выяснялось, что на самом деле они ничем не занимаются, то ли они сидят в тылу, то ли у них очень мало людей. Он называет высокие цифры, но когда я начинаю считать, больше 300 тысяч никогда не насчитывалось. Я рад, что в итоге военные эксперты пришли к выводу, что кадыровские части бесполезны. Я и до этого считал, что они всегда были бесполезны.
Елена Рыковцева: Сегодня путешествия Владимира Путина в народ возобновились, он поехал в Бурятию. Мы сейчас увидим сюжет о том, почему в Бурятию, как в Бурятии и что в Бурятии.
Елена Рыковцева: С нами на связи Доржо Дугаров. Вы увидели встречу с рабочими, которым в сотый раз на пальцах Владимира Путина или того, кто замещает его в таких поездках, объяснили: все это потому, что в Украине уничтожали на улицах русских активистов, писателей, общественных деятелей. Тут каждый раз нужно уточнять, что да, были случаи (Олесь Бузина), но мы помним, что точно такие же случаи были в России, и этих случаев не меньше, если не больше, чем в Украине. Но он обобщает это до того, что чуть ли не массовые расстрелы пророссийских активистов были на улицах украинских городов. Как вы оцениваете состояние умов в сегодняшней Бурятии, какое впечатление на них производят эти слова? Действительно ли они отрезаны, оторваны от понимания дел в современной Украине настолько, что все эти его лекции попадают на питательную почву?
Доржо Дугаров: Я постоянно на связи со своими земляками в Бурятии, примерно представляю, что они думают. Даже не считая того, что у меня может быть собственный круг общения, как действующая организация, имеющая ячейки на территории родной республики, мы собираем данные, общественное мнение, кто о чем думает и говорит. Мы видим усталость от всей этой войны, от отправки бурят на войну. Я сегодня сверял данные: количество погибших уже больше, за три дня у нас количество людей увеличилось практически на сто человек. В данный момент 584 человека по открытым источникам. Насколько я знаю, люди не хотят много говорить о войне, избегают этой темы.
Сегодня я слушал местные бурятские телеканалы (не очень люблю, поскольку это сплошная пропаганда), послушал, как они обращаются, что спрашивают у людей. Они задают только один вопрос: а что бы вы могли пожелать Владимиру Владимировичу, что бы вы могли подарить Владимиру Владимировичу? Они не спросили: а что война принесла в ваш дом, как вы стали жить – хорошо или плохо? Конечно, даже среди этих ответов проскользнуло, что хорошо бы у нас жизнь наладилась, что-то мы плохо стали жить. Одна женщина сказала: а можно мой сын вернется домой?
Елена Рыковцева: Геннадий, вы сейчас послушали Владимира Путина, который в сотый раз рассказывает эту сказку про белого бычка, про то, как нужно было спасать “русский мир”, который всеми силами тянулся в Россию, и вот их на улицах убивали, поэтому пришлось спасать. Вы считаете, он уже сам поверил в эту сказку, которую несет людям?
Геннадий Гудков: Я вообще считаю, что Путин выпал из адеквата, я не знаю, по каким причинам, может быть, действительно какие-то лекарства пьет, может, это влияет на его психику. Он такую пургу несет! Пытается казаться искренним, но несет абсолютную пургу про то, что на улицах убивали, зачищали. Там же все восточные и юго-восточные области говорили на русском языке, никакого притеснения русского языка в помине не было. Я не вылезал с каналов украинского телевидения, говорил по-русски, со мной говорили по-русски, никаких проблем вообще не было. Не было никаких оснований даже так думать! Если Путин несет какую-то чушь, бред, то он либо больной… Я даже не думаю, что он способен так талантливо играть на вранье, видимо, у него действительно что-то с головой, “крыша едет”.
Елена Рыковцева: Вот цитата: “После 2014 года началось физическое истребление всех, кто выступал за развитие нормальных отношений с Россией. Общественных деятелей и журналистов убивали на улицах”. А как же процветающий Медведчук, который со своей партией выиграл на выборах второе место?
Геннадий Гудков: Зачем мы слушаем бред?!
Елена Рыковцева: У нас нет выбора, президент Российской Федерации один.
Геннадий Гудков: Можно слушать не только президента, у нас Маша Захарова с Лавровым сколько изобретают всякого бреда в поездках между Африкой и Бурятией… Приходится терпеть, ребята совсем вышли из берегов, может быть, в силу заболеваний, может быть, в силу каких-то отклонений, может быть, в силу стресса, им враг мерещится за каждым кустом. Что-то с ними происходит. Путин не был таким. Я все-таки имел возможность несколько раз с ним встречаться в каком-то формате, даже общаться, говорить, и он никогда не был таким совершенно безумным, каким мы сейчас его видим. Люди перерождаются, меняются как в лучшую, так и в худшую сторону.
Елена Рыковцева: Я прочитаю еще одну цитату – это то, что он говорит рабочим в Бурятии: “Это борьба за наших людей, которые проживают на этих территориях. Понимаете, мы – многонациональная страна, все-таки это “русский мир”. Если вы пообщаетесь с людьми, которые приезжают оттуда, я с ними встречался, они ничем не отличаются от нас с вами, ну ничем, они такие же, как и мы. Они – это часть нас, часть нашего народа, как же их можно бросить?”. Говоря в Бурятии “русский мир”, он не думает, что это бестактно? Или, может быть, это не бестактно?
Доржо Дугаров: Надо понимать, что на территории Бурятии буряты составляют меньшинство, 30%. Поэтому, в принципе, сказать “русский мир” – тоже, наверное, в чем-то допустимо. Я понимаю, почему он так резко поехал в Бурятию, в чем необходимость поездки: буряты в эмиграции создали несколько крупных движений, организаций, которые очень тесно сотрудничают между собой. Хотя у нас есть разные полюса, разные видения будущего, кто-то является федералистом, кто-то полностью за независимость. Кстати, число тех, кто за независимость, больше, это подавляющее большинство бурят. Мы влияем на умонастроения в самой республике, у нас есть связь с республикой. Понятно, что он поехал тушить этот пожар будущего распада России. Я ожидал, что он приедет и скажет дроны строить на нашем авиазаводе, но, вроде бы, нет. Есть, конечно, закрытая часть совещания, и я не знаю, что он там сказал.
Елена Рыковцева: Они всегда были бы готовы похвастаться, они же любят говорить, что у нас оружие – сверхзвуковое, такое, сякое. Конечно, если бы речь шла о дронах, я думаю, не преминули бы.
Доржо Дугаров: Хотя, кто их знает. С Китаем какие-то отношения, Си Цзиньпин скоро собирается… Они могли бы производить дроны на территории Улан-Удэ, тем более – имея всю инфраструктуру, потенциал и так далее. У нас вертолеты и Су-25, штурмовики производят. Я думаю, такое может быть.
Источник: Елена Рыковцева, «Радио Свобода».
