Обезопасив себя от внутренних кризисов и продлив срок, Си занялся внешней политикой. Китай с азартом наверстывает год пассивности.
Лидер Китая Си Цзиньпин может посетить Россию с официальным визитом не в апреле или мае, как ранее сообщали СМИ, а на следующей неделе. Хотя опять-таки это тоже информация СМИ, в частности агентства Reuters. Однако существует ряд геополитических событий, косвенно подтверждающих вероятность посещения России главой КНР в ближайшее время.
И если источники Reuters правы, то это будет первым зарубежным визитом Си после переизбрания на беспрецедентный третий срок. Что говорит о следующем: российско-украинская война в китайской внешней политике входит в число приоритетных проблем.
Тем более что после вероятного визита, по данным The Wall Street Journal, может состояться и онлайн-встреча Си Цзиньпина и президента Украины Владимира Зеленского. И тоже первая – с начала полномасштабного вторжения России. Это может свидетельствовать о попытках Си повлиять на Киев и подтолкнуть нас к принятию именно китайского “мирного плана” или его вариации, откорректированной после переговоров с Путиным и с учетом того, что китайские предложения Украине и ее союзникам не пришлись по вкусу.
К тому же не стоит забывать о позиции наших союзников – США и ЕС, которые приложили немало усилий, чтобы украинцы победили в войне. К тому же они, если помнить о текущем состоянии взаимоотношений между условным Западом и Китаем, также не могут в последний момент отдать Китаю “пальму первенства” в урегулировании кризиса. Придерживаясь, между тем, принципа “стратегической конкуренции” с Пекином.
Кстати, о конкуренции. На фоне сообщения о визите Си в Москву новый премьер-министр Китая Ли Цян направил четкий месседж США: эскалация в отношениях вредит обеим странам, поэтому Китай заинтересован в сотрудничестве и торговле с Соединенными Штатами. “Китай и Соединенные Штаты тесно взаимосвязаны экономически, и каждая сторона выиграла от развития другой”, — цитирует Ли “Синьхуа”.
Нет ли противоречия в демонстративном сближении с Россией и призывах к определенным “лицам” в Вашингтоне не разрушать отношения?
Во-первых, следует напомнить, что Си в своей программе, представленной в ходе важных политических событий в Китае, определил технологическое развитие одним из ключевых пунктов восстановления страны после пандемии.
И именно Ли, пожалуй, лучше подходит для реализации этой цели, ведь имеет: неплохое образование (инженер в сфере сельского хозяйства, экономист Центральной партийной школы, степень Master of Business Administration (MBA) в Гонконгском политехническом университете); управленческий опыт (глава провинции Чжэцзян, глава парткома провинции Цзянсу, глава горкома партии в Шанхае); а также серьезные достижения в развитии технологической отрасли из-за привлечения, в частности, иностранного бизнеса (та же Tesla) в локациях, где он занимал руководящие должности.
Во-вторых, несмотря на то, что Пекин достиг немало в развитии и разработке новых технологий, он до сих пор нуждается в сотрудничестве с Соединенными Штатами. И в плане дальнейшего успешного продвижения в этой сфере. И в плане получения средств на выполнение амбициозной программы Си, в которых его режим крайне нуждается после пандемии и из-за российской войны против Украины, тоже крайне негативно отразившейся на мировой экономике, включая китайскую. Китаю нужны западные рынки и инвесторы. Поэтому возникла острая потребность в технократе.
И потому Пекин пытается наработать определенный баланс между конкурированием и сотрудничеством с США и трансформацией Китая в альтернативный глобальный центр влияния. Конечно, в то же время стремится иметь Россию как источник ресурсов и дестабилизацию Запада. Следовательно, Пекину нужны и рычаги, чтобы влиять на ход войны.
Параллельно мы наблюдаем определенные геополитические сдвиги с участием как российских сателлитов (Сирия) или же российско-китайских сателлитов (Иран), так и “заклятых друзей” России (Турция); стран, спорадически тяготеющих то к США, то к России (Египет); и, на первый взгляд, неожиданных игроков вроде Саудовской Аравии.
Последняя традиционно считается более близкой к США, пребывает в конфронтации с Ираном, выстраивает союзнические отношения с Израилем, но в то же время демонстрирует заинтересованность в расширении сотрудничества с Китаем. О чем свидетельствует первый за шесть лет визит Си в Эр-Рияд в конце прошлого года, в ходе которого было подписано “всеобъемлющее соглашение о стратегическом партнерстве”.
Свидетельством изменений может служить несколько событий.
Во-первых, буквально на днях стало известно о восстановлении при посредничестве Китая дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном, которое было разорвано семь лет тому назад. Еще недавно это считалось почти невозможным из-за противостояния Эр-Рияда и Тегерана, в том числе и военного.
Во-вторых, 9 марта состоялся телефонный разговор Путина и президента Египта Абделя Фаттаха ас-Сиси, во время которого, в частности, речь шла о поставках агропродукции (в которой Египет нуждается) в контексте Стамбульского зернового соглашения. Это может быть точкой соприкосновения для Москвы и Каира после прошлогодних весьма очевидных шагов Вашингтона по созданию Ближневосточного альянса.
В-третьих, в тот же день, 9 марта, глава МИД РФ Сергей Лавров принимал у себя коллегу из Саудовской Аравии Фейсала бин Фархана. На повестке дня были и банальные вещи вроде увеличения торговли (что может стать путем обхода санкций для россиян), так и чисто региональные вопросы безопасности (Йемен, Сирия). Хотя и Украину не обошли вниманием – Лавров жаловался, что Киев блокирует урегулирование “конфликта” политическим путем и благодарил саудитов за “взвешенность” в этом вопросе.
И в заключение: в-четвертых, по словам источников турецкого канала TRT, 15-16 марта в Москве состоится встреча заместителей министров иностранных дел Турции, России, Ирана и режима сирийского диктатора Башара Асада.
Ключевым же событием, которое может объединять вышеперечисленные, является потенциальный визит Си в Москву. И непосредственно Пекин кажется тем центром гравитации, который может привлечь к себе в качестве торговых партнеров даже открыто враждующих между собой.
Китай продолжает длительную игру на создание альтернативы Западному миру в своем лице, что было четко указано как в Глобальной инициативе безопасности, так и в “мирном плане”, представленном на годовщину полномасштабного вторжения России в Украину. То есть, того, что стремилась и стремится создать Москва, начавшая этот процесс с Африки.
Но сейчас речь уже не о России, поскольку она не способна объединить действительно влиятельных игроков вокруг себя из-за колоссальных репутационных и экономических потерь. И потери влияния, в том числе в Центральной Азии и на Кавказе, где ее оттеснили Турция и Китай; как, собственно, и на Ближнем Востоке. Поэтому Кремль должен уступить Китаю, который имеет больше шансов на создание центра силы в противовес США и ЕС.
Хотя вполне вероятно, что России отводится своя роль, она также является препятствием для Китая на пути к восстановлению и доминированию, поскольку сломала международную систему безопасности и правил, являющихся приоритетными для КНР. Эту преграду Пекин должен убрать, и добиться этого можно завершением войны РФ против Украины, но по китайскому сценарию, где Россия сохранила лицо и ресурсы.
Однако, несмотря на очевидный уже статус России как вассала Китая, у Кремля до сих пор имеются амбиции, а у некоторых из вышеупомянутых стран – неразрешенные конфликты. Как у Ирана и Саудовской Аравии. К тому же сейчас наблюдается обострение в отношениях между Тегераном и Баку, союзником Турции. Эти факторы могут помешать попыткам Пекина пойти дальше черновика нового глобального, прежде всего экономического центра силы.
Источник: Владислав Гирман, «Деловая столица».
