Экономисты собрали базу архивных данных о голоде 1932-1933 годов в Советском Союзе и построили математические модели, чтобы ответить на один из самых важных и спорных вопросов в истории взаимоотношений России и Украины. «Важные истории» пересказывают результаты их исследования.
Голодомор — одна из крупнейших гуманитарных катастроф ХХ века: всего за два года — с 1932-го по 1933-й — от голода погибли от 5 до 10,8 миллиона жителей Советского Союза, из них 2,6–3,9 миллиона — только в Украине. До 1980-х в СССР эта трагедия отрицалась, однако современные российские историки согласны, что голод был искусственным: к нему привели не объективные причины, а экономическая политика коммунистов — коллективизация, «ликвидация кулачества» и желание Сталина провести ускоренную индустриализацию за счет деревни . Нежелание или невозможность сдать государству зерно Сталин приравнивал к борьбе против советской власти.
Однако большинство российских историков отказываются считать голод в Украине геноцидом украинского народа, указывая, что тогда погибло множество людей и в других зернопроизводящих регионах. Украина и ряд других стран считают события 1932–1933 годов геноцидом украинцев.
Этот исторический спор имеет важное политическое значение. «Голод в Украине был выбран как способ усмирения украинского народа… Цель была обескровить Украину, подорвать ее силы и таким образом устранить возможность восстановления украинской государственности», — говорил, будучи президентом, Виктор Ющенко.
Вот основные аргументы в пользу того, что Голодомор стал результатом политики, направленной против этнических украинцев.
- Их доля среди погибших от голода очень высока. Украинцы тогда составляли 21% населения СССР, но на них приходится около 40% смертей. В расчете на тысячу населения смертность в Украине была в 4–6 раз выше, чем в России (во время предыдущих случаев массового голода смертность в Украине была не выше, чем в остальной Российской империи и СССР).
- Советская власть была враждебна Украине. Во время революции и гражданской войны украинцы боролись за независимость. В следующие годы там было много крестьянских восстаний, сопротивление коллективизации также было сильным.
- Государство изъяло у украинских крестьян много зерна, не оставив им возможности выжить, но в 1932–1933 годах СССР продолжал экспортировать зерно. В 1932 году Сталин даже репрессировал партийно-хозяйственных начальников среднего уровня за слишком мягкую политику хлебозаготовок в Украине.
- Пострадавшие регионы не получили серьезной помощи. Наоборот, был введен запрет на выезд с территорий, охваченных гуманитарной катастрофой (войсковые кордоны, водворение на прежнее место жительство или ссылка для сбежавших). Это обрекало миллионы людей на медленную и мучительную смерть.
Вот аргументы против антиукраинского характера голода.
- Принудительные хлебозаготовки и сплошная коллективизация были направлены против всех «кормящих страну» регионов. Украина просто была главным из них. Голод одновременно наступил и закончился в Казахстане, Поволжье, Центральном Черноземье, Северном Кавказе, Южном Урале и Сибири. За 1926–1937 годы сельское население Украины сократилось на 20,5%, Казахстана — на 30,9% (а смертность от голода там была самой высокой), Поволжья — на 23%, Северного Кавказа — на 20,4% (согласно расчетам историка Виктора Кондрашина, считающего политику того времени антикрестьянской, а не антиукраинской).
- У Украины тогда отобрали меньше зерна, чем обычно. Ее доля в сданном государству зерне в 1930 году составляла 35%, а в 1932 — всего 25%.
- Тяжесть голода в Украине могла быть вызвана ее зерновой специализацией, плотностью крестьянства в зоне коллективизации. Из-за этого сбор зерна мог сильно упасть, а официальные данные об урожае в 1931–1932 годах — оказаться завышенными.
- Украина периодически заводит разговоры о покаянии и компенсациях со стороны России (как правопреемницы СССР) за организацию голода. Россия считает разговоры о том, что Голодомор был геноцидом украинцев, антироссийской пропагандой, договорившись до того, что голоду 1932–1933-х способствовали страны Запада, требовавшие от СССР расплачиваться за поставки оборудования именно зерном. В оккупированных городах Украины россияне демонтируют посвященные Голодомору мемориалы (так было в Мариуполе и Кременной). Любые разговоры на эту тему считаются национализмом, «искажением исторических фактов».
Зерна было достаточно
Ответить на вопрос, имела ли место в той трагедии предвзятость (bias) к этническим украинцам, попытались экономисты. Они оперируют сухими цифрами и математическими моделями — и с их помощью оценили вклад советской экономической политики в высокую смертность украинцев во время голода 1932–1933-х. Результаты Андрей Маркевич (университет Хельсинки и РЭШ), Наталья Науменко (George Mason University) и Нэнси Чэн (Kellogg School of Management в Northwestern University) представили на ежегодной конференции American Economic Association.
Об авторах
Андрей Маркевич — исследователь экономической истории России, Восточной Европы и Северной Евразии. Пионерская работа Маркевича и Марка Харрисона (University of Warwick), восстановившая ВНП России за годы Первой мировой и Гражданской войны (1913–1928), получила в 2012-м национальную премию по прикладной экономике (основные повороты экономики этого периода те же авторы описали в этой статье). Маркевич исследовал, в частности, экономические последствия отмены в Российской империи крепостничества, влияние столыпинской реформы на миграцию крестьян на восток и на продуктивность аграрных хозяйств, реакцию крестьянских хозяйств на Первую мировую войну, развитие региональных экономик в в начале XX века. У Маркевича есть статьи о причинах популярности большевиков в 1917 году (включая влияние индустриализации на поляризацию общества), стоимости человеческой жизни и управление экономикой при Сталине (см. здесь и тут). Написанная недавно вместе с Сергеем Гуриевым и Екатериной Журавской обширная статья обобщает исследования последних лет о российской экономике конца XIX – первой половины XX века.
Наталья Науменко уже занималась исследованием Голодомора: ее работа «Политическая экономика голода: голод 1933 года в Украине» опубликована в 2021 году в The Journal of Economic History. Сейчас она с Маркевичем исследует советский голод 1922 года, а с Алексеем Макарьиным (MIT) — последствия проводившихся в СССР ядерных испытаний.
Нэнси Чэн — автор множества статей по вопросам экономической политики США и Китая.
Маркевич, Науменко и Чэн собрали по архивным источникам базу данных о смертности, рождаемости, этническом составе, урбанизации, погоде, урожаях и заготовке зерна в украинских, беларусских и российских аграрных регионах в 1922–1940 годах. К сожалению, достаточных данных по Казахстану, где смертность от голода была еще выше, чем в Украине, не нашлось, и сравнить причины голода в Украине с Казахстаном не получилось. Экономисты смотрели, как менялась смертность на отдельных территориях в зависимости от их этнического состава, производства зерна, заготовок и других факторов.
Свое исследование они начинают с известного тезиса: урожай 1932 года в Украине был меньше урожаев предыдущих лет, но его хватило бы на то, чтобы прокормить население республики.
Урожай в остальной части СССР тоже был достаточен, чтобы прокормить там людей без того, чтобы забирать зерно у Украины. Значит, основной фактор голода — не снижение производства зерна, а его избыточное изъятие в Украине, сельское хозяйство которой и так было разрушено из-за коллективизации.
В 1932-м минимальная норма зерна на человека составляла 0,78 килограмма в день. Но власти СССР оставили Украине в 1932 году почти на треть (31%) зерна меньше этого в буквальном смысле прожиточного минимума.
В Казахстане и российских регионах, переживших голод, зерна тоже осталось меньше необходимого. Но при прочих равных из украинских регионов брали больше, показано в исследовании.
В обычные годы смертность в Украине в то время составляла 18 человек на 1000 населения, в 1932 этот показатель вырос до 22, а в следующем 1933 году — взлетел до 60 человек на 1000 населения, более чем в три раза. В России и Беларуси смертность тоже выросла, но гораздо менее значительно: с 22 человек на 1000 населения в 1932-м — до 30 человек в 1933 году, в 1,4 раза.
Голодомор в цифрах
Была ли повышенная смертность украинцев следствием предвзятой (bias) политики советских властей? Маркевич, Науменко и Чэн проверяют эту гипотезу. Для этого они определяют, есть ли связь между смертностью и другими параметрами (это называется регрессия). Если бы предвзятости не было, в двух регионах с одинаковыми условиями — погодными, производством зерна и долей сельского населения — смертность была бы одинаковой. Однако им удалось выяснить: в одинаковых регионах смертность была тем выше, чем выше там была до коллективизации доля украинцев.
Смертность следовала не административным, а национальным границам. В те годы четверть украинцев проживала за пределами республики, в этих регионах смертность была такой же высокой, как в Украине.
По расчетам Маркевича, Науменко и Чэн, чем выше была доля украинцев в населении отдельных регионов, тем выше была доля отобранного у них зерна и тем ниже (в расчете на человека) количество зерна для потребления. Экономисты измерили эту предвзятость: в регионе, населенном только украинцами, государство в 1932-м изъяло бы на 18,5 п. п. зерна больше, чем из такого же региона без украинцев. Может быть, дело в том, что среди украинцев было больше зажиточных крестьян, «кулаков», и с них можно было больше собрать? Вряд ли: после изъятий украинскому региону осталось на 1,085 килограмма зерна на человека в день меньше. Чем меньше оставляли зерна, тем выше была смертность.
Уже первый пятилетний план для советской экономики, принятый в 1928 году, предусматривал повышенное изъятие зерна из Украины, говорится в исследовании. Он оставлял региону с украинским населением на 0,275 килограмма зерна в день меньше в расчете на человека, чем региону с таким же уровнем заготовок, где нет украинцев.
Если бы нереалистичный план первой пятилетки был выполнен, зерна для пропитания крестьян было бы достаточно. Но к 1931 году выяснилось, что производство сильно отстает от плана. Тем не менее заготовки не были снижены, и в 1931–1932-м крестьянам пришлось пустить на потребление зерно, отложенное на сев. В результате в 1932–1933 годах урожай был еще ниже, особенно в Украине.
Чиновники на местах могли завышать перед центром данные об урожае, чтобы выполнить план и отчитаться об успешной коллективизации. Но даже если использовать не статистику сбора зерна, а оценку возможного урожая с учетом производительности, погоды и географии, выводы остаются теми же, говорится в исследовании экономистов. На разницу в смертности в Украине и остальном СССР влиял именно уровень изъятий. Впрочем, урожайность в Украине к 1932 году могла упасть сильнее, чем на других территориях, из-за «раскулачивания» и массового забоя скота в 1929–1931 годах. Коллективизация проводилась в Украине ускоренными темпами: если к лету 1932-го в колхозах работало 60% советских крестьян, то в Украине таких было почти 70%.
Гуманитарная катастрофа в Украине стала следствием прежде всего государственной политики, показывают расчеты: она объясняет избыточную смертность в Украине на 92%, а в трех республиках (России, Украине и Беларуси) – на 77%.
Результатом в том числе этой катастрофы стало падение доли украинцев в населении СССР с 21,3% в 1926 году до 16,5% в 1939-м. В аграрных регионах украинцев было больше, чем русских (43,8 и 41,9% в 1926 году), а стало меньше (37,1 и 48,1% в 1939-м).
Почему именно украинцы
Экономисты не могут ответить на этот вопрос, они лишь выдвигают несколько версий, которые требуют отдельного изучения.
Во время коллективизации и Гражданской войны украинцы упорно сопротивлялись советской политике, государство репрессировало украинцев, чтобы контролировать сельское хозяйство, которое тогда составляло половину ВВП страны (авторы подкрепляют эти тезисы расчетами).
Классовый и национальный враг
В архивных документах советского периода нет прямых доказательств тому, что руководство СССР целенаправленно уничтожало население Украины. Но антиукраинские настроения среди партийной элиты были распространены. Так, получив уже летом 1932 года сигналы, что урожай крайне низок, Сталин распорядился не снижать хлебозаготовки в Украине. «Если не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять», — писал он в августе 1932 года Кагановичу. Сталин имел в виду не угрозу голода, а то, что партийные начальники не выполняют планы по изъятию зерна и на фоне коллективизации в республике растет недовольство советской властью. Сталин предложил поставить во главе республики людей не из Украины, чтобы жестче вести хлебозаготовки.
Сообщения о недостатке зерна трактовались руководством как свидетельство борьбы с советской властью: крестьяне нарочно не сдают зерно государству и должны быть наказаны. Знаменитое декабрьское постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома 1932 года о хлебозаготовках фактически отождествляло классового и национального врага советской власти. Невыполнение плана по зерну однозначно объявляется саботажем, недостатком революционной бдительности, проникновением «кулаков» и прочих врагов в органы власти. В разгар голода в 1933 году Сталин писал Шолохову о крестьянах как о саботажниках, которые «вели тихую войну с советской властью».
Крестьяне сопротивлялись отчаянно, только в 1930 году произошло 14 тысяч выступлений, в которых участвовали более 3,5 миллиона человек. Групповая идентичность, собственный язык и культура облегчали украинцам организацию коллективных действий. В Украине против коллективизации протестовали больше, чем в других регионах с такой же аграрной производительностью, рассчитали Маркевич, Науменко и Чэн.
Регионы Украины и юга России были наиболее аграрно продуктивны. Коллективизация обеспечивала контроль за производством и распределением зерна что было необходимо для индустриализации: за счет экспорта зерна коммунисты покупали технологии и людей для новых заводов. В 1925 году Сталин говорил: «Основу национального вопроса, его внутреннюю суть все же составляет вопрос крестьянский. Этим именно и объясняется, что крестьянство представляет основную армию национального движения, что без крестьянской армии не бывает и не может быть мощного национального движения. Это именно и имеют в виду, когда говорят, что национальный вопрос есть по сути дела вопрос крестьянский». «Каждый украинец — потенциальный националист», — вспоминает Никита Хрущев слова сталинского соратника Лазаря Кагановича, возглавлявшего компартию Украины в 1925–1928 годы.
Предвзятость против украинцев в годы коллективизации могла проявиться и в представлении, что именно они прячут от власти большую часть урожая, и поэтому им можно ставить более высокие задания по снабжению государства: где-то да найдутся тайники, которые позволят им не умереть с голода. Это вполне могло быть правдой в 1928–1930 годах — но не в 1932–1933 годы. Похожая логика привела к голоду в Китае в 1959–1961 годах: власти были уверены, что крестьяне скрывают часть урожая, а те боялись конфискаций и не сообщали правительству об урожаях. Но в Китае голод убивал, не разбираясь в национальностях, а в Советском Союзе, как показало исследование Маркевича, Науменко и Чэн, главными пострадавшими оказались именно украинцы — вне зависимости от того, в каких республиках СССР они проживали.
Источник: Борис Грозовский, «Важные истории»
