У русского флота есть 300-летние традиции… традиции позора. И из этого текста вы узнаете об «улучшении по-русски».
В предыдущей статье я рассказал, как удачная (в начале) попытка россиян получить новейшие военно-морские технологии в конце XIX века превратилась в позор, приправленный болезненными поражениями.
Конечно, из этих поражений они начали делать геройства, но выводов не сделали… Следующая попытка россиян получить новейшие технологии была проведена еще тупее и завершилась для них еще хуже.
Во второй половине ХІХ века военно-морские технологии передовых государств быстро пошли вперёд. Без броненосцев (основной класс кораблей той эпохи), страна не могла войти в клуб ведущих мировых держав. Россия приступила к созданию кораблей, которые должны были сражаться на равных с британскими (сильнейшим флотом эпохи), с провального проекта «Пётр Великий», который, тем не менее, стал жупелом пропаганды (О «Петре Великом» впоследствии напишу в отдельном тексте).
После долгого перерыва появились «Александр II», «Николай I». Проект сильно напоминал уменьшенные в размере британские броненосцы-тараны типа «Виктория». Как рейдеры они выглядели неплохо, но не больше. Следующий «Гангут» был уменьшенным вариантом предшественников.
«Наварин» (прототипом был английский «Трафальгар») и «Сысой Великий» (удешевленный «Наварин») впервые имели по четыре пушки главного калибра, как на современных британских кораблях. Эти корабли не выделялись на фоне броненосцев из других стран. Для «Наварина» часть брони пришлось заказать во Франции.
Следующая серия из трех кораблей – «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск» – должна была показать всем, что россияне научились строить сбалансированные океанские корабли, пригодные для эскадренного боя. Пропаганда того времени подавала их как сильнейшие в мире, но это была откровенная ложь. Проект действительно выглядел неплохо, но несколько проигрывал по характеристикам современникам, даже первым двум японским броненосцам, которые начали строить в Англии. Пока россияне достраивали свои корабли, в Британии завершали серию из 9 броненосцев типа «Маджестик», превосходящую «Полтавы» по всем параметрам.
Строя эти корабли, россияне не могли обойтись без иностранной помощи при изготовлении брони, машин и самих проектов. А хуже всего было то, что россияне строили рекордно долго.
Следующие два броненосца (опять на базе британского прототипа) – «Пересвет» и «Ослябя» – строились «без привлечения» иностранцев около шести лет. Качество изготовления и надежность механизмов были… «русскими». Пушки основного калибра заряжались вдвое дольше иностранных аналогов.
Тем временем стало понятно, что война с Японией не за горами, а броненосцев не хватает… Приняли новую программу кораблестроения 1898 «для нужд Дальнего Востока». Хотели строить нормальные броненосцы, а вот проекта не было. Поэтому заказали еще один «Пересвет». Назвали его «Победой». История с переходом «Победы» на Дальний Восток выглядит еще более позорной, чем современный поход в Сирию «Кузнецова». Об этом также будет отдельный текст.
Чтобы получить новый высокотехнический проект и успеть построить необходимое количество кораблей, решили вновь обратиться к иностранцам. На удивление, в это время в Петербурге оказался владелец американской судостроительной компании Чарльз Крамп (бывают же такие совпадения!). Крамп согласился помочь и вскоре подписал контракт на строительство броненосца «Ретвизан». Несколько позже по подобной спецификации был заказан броненосец «Цесаревич» во Франции.
За основу для серии кораблей, которые должны были быть построены в России, избрали французский проект. Ждать, пока корабли будут завершены, времени не было. Поэтому не ожидали и детальных чертежей «Цесаревича». Российским заводам разрешили «улучшить» эскизный проект.
Так, фактически без детального проекта, россияне начали строить самую большую в своей истории серию из пяти броненосцев: «Бородино», «Император Александр III», «Князь Суворов», «Орел» и «Слава».
Первая, но роковая проблема этих кораблей была обусловлена недостатками «Цесаревича». 75-миллиметровые пушки, предназначавшиеся для борьбы с миноносцами, размещались на батарейной палубе. Порты, через которые они должны были стрелять, были слишком близки к ватерлинии. Если броненосец наклонялся, то был риск зачерпнуть ими воду и опрокинуться.
Что же было на кораблях типа «Бородино»? Там еще веселее! Форма корпуса рассчитывается под определенное водоизмещение. По проекту водоизмещение «Цесаревича» – 12700 тонн. По факту вышло 13 100 тонн (поэтому он сидел глубже). В ходе же постройки «Бородино» вышло 15275 тонн. Поэтому броневой пояс пошел под воду, а порты 75-мм пушек могли черпать ее даже при небольшом волнении.
При испытаниях «Александра III» оказалось, что эти корабли плохо слушаются руля, при попытке повернуть, броненосец наклонился и начал черпать воду. Едва спасли. Ответом на это было… уменьшение скуловых килей, которые должны снизить риск опрокидывания.
В первый же день русско-японской войны этот роковой недостаток дал о себе знать. Война началась с атаки японских миноносцев на русскую эскадру под Порт-Артуром. Одна из торпед попала в «Цесаревич». Из-за крена корабля вода попадала внутрь через порты 75-мм пушек. Их закрыли, но закрытие не было герметичным, и корабль продолжал крениться. Его удалось спрямить за счет затопления отсеков противоположного борта. Крен достиг 18 градусов, при 18,5 корабль должен опрокинуться.
Пока «Цесаревич» уже «успешно» воевал, все «Бородино» достраивались. Проблемы и аварии возникали на каждом шагу. Пушки заряжались медленно, машины не давали нужной скорости хода, горело электричество, броня оказывалась бракованной… Вдобавок, эти броненосцы отличились особыми приключениями, и суеверные российские матросы буквально боялись этих кораблей.
При спуске на воду «Императора Александра ІІІ» должен был присутствовать сын вышеназванного самодержца — царь Николай. Событие произошло 20 июля 1901 года. Когда подъехала царская семья, солнечная погода резко сменилась шквалом с дождем. Когда корпус броненосца начал двигаться по стапелю, небо совсем потемнело и задул сильный ветер. От ветра сломался большой флагшток с императорским штандартом. Им убило двух воспитанников Кронштадтского инженерного училища и еще двоих тяжело ранило. Блоком от флагштока был убит жандармский полковник.
Ну, жертвы — такое… не Ходынка же. А у царя праздник!
Но самым «несчастным» оказался «Орел». Возможно, не просто так его имя перекликалось с миноносцем «Сокол», также ставшим жертвой российских «улучшений» западных технологий.
31 мая 1901 года большой каменный эллинг, где строился «Орел», чуть не сгорел.
Во время обеденного перерыва в соседнем деревянном эллинге, где строился крейсер «Витязь», рабочие развели в горне огонь. Горн неожиданно перевернулся и упал вниз, засыпав коксом деревянные леса. Через 10 минут пожар охватил весь эллинг. Тушить ее вызвали все пожарные силы столицы. Прежде всего, пожарные занялись спасением «Орла».
Спасли. Но это было только начало. Во время спуска на воду “Орел” застрял на стапеле. Деревянный брус заклинил механизм спуска. Больше часа не могли разобраться, что делать.
Затем броненосец снова едва не погиб уже в ходе достройки. В Кронштадте, утром 7 мая 1904 г., он внезапно глубоко осел в воде, а затем начал крениться на левый борт. При крене в 24 градуса корабль лег на дно. По другим сведениям, он опрокинулся. Несколько недель понадобилось на поднятие и ремонт. Причиной оказалось головотяпство строителей и команды.
С кораблями происходило много чисто «русских» проблем. Для установки брони на «Бородино» и «Орел», проходившей параллельно, использовался один кран. Поэтому листы брони составляли в одном месте, и в результате их часто путали. Хотя корабли были одного типа, однако в деталях различались, и некоторые листы приходилось обрезать на месте, а некоторые оставляли щели в броневой защите.
В конце концов четыре из пяти были подготовлены для выхода на войну. На Балтике осталась «Слава». Командующий эскадрой был предупрежден о том, что эти корабли могут легко перевернуться, поэтому желательно их дополнительно не перегружать. Но кто там эти предупреждения будет слушать… русские брали сверхнормативные запасы всего, потому что дружественных портов на пути на Дальний Восток у них не было.
После путешествия вокруг Африки и Индии четыре «Бородина», составлявшие ядро второй Тихоокеанской эскадры Балтийского флота, пришли в Цусиму, где в ходе эпической битвы:
«Бородино» и «Император Александр III» под огнем пушек главного калибра японского флота опрокинулись и затонули;
«Князь Суворов», потеряв почти все вооружение в ходе дневного боя, был потоплен японскими миноносцами;
«Орел» дожил до следующего дня, постоянно откачивая воду, которую черпал через порты 75-мм пушек. Но сдался с остатками эскадры японцам и, к радости самураев, после масштабной реконструкции под названием «Ивами» послужил японскому флоту.
Юмор ситуации заключался в том, что этот корабль принял активное участие в японской интервенции на Дальний Восток в ходе русской гражданской войны.
“Виновник” всех бед “Цесаревич” после проигранного боя в Желтом море разоружился в немецком Циндао, где его команда в комфорте болела за результаты войны.
Среди упомянутых в этом тексте кораблей, «Ослябя», «Наварин», «Сысой Великий» стали жертвами Цусимы («Николай Первый» сдался вместе с «Орлом»), «Пересвет», «Победа», «Севастополь», «Петропавловск», «Полтава» — погибли в Порт-Артуре. «Полтава» в последствии восстановлена японцами и послужила им под романтическим (для нас) названием “Танго”. В 1916 году его выкупили россияне и назвали “Чесма”, но это уже другая история, немного связанная с Украиной, и об этом будет отдельный текст.
«Ретвизан», так и не ставший прототипом серии (возможно, сказалась американская “роскошь”: просторные помещения для команды, комфортные душевые для матросов), был затоплен в Порт-Артуре и вместе с “Орлом” после войны послужил японцам.
Казалось, и “Сокол”, и “Орел” должны были чему-то научить россиян… но нет.
После войны россияне пошли по новому кругу и объявили на весь мир конкурс “На лучший линейный корабль для российского флота”… Но это тоже уже другая история.
Источник: Иван Канивец, Site.ua.
