В боях на Донбассе российская армия несет рекордные потери. По данным украинского Генштаба, седьмого февраля на фронте погибли 910 российских военных, днем ранее – 1030 человек. Всего же с начала полномасштабного вторжения потери России составили более 134 тысяч военных.
В условиях войны эти данные проверить невозможно, однако разведка США оценивает российские потери на войне примерно в 200 тысяч человек убитыми и ранеными. Об этом третьего февраля писало американское издание The New York Times. Еще в ноябре прошлого года глава объединенного комитета начальников штабов США Марк Милли говорил, что потери России убитыми и ранеными составляют 100 тысяч человек. Таким образом, по оценкам Вашингтона, за последние три месяца российская армия потеряла на войне в Украине от 80 до 100 тысяч человек – то есть в среднем от 26 до 33 тысяч военных ежемесячно. И эти данные близки к официальным данным украинского Генштаба.
Россия в последний раз официально сообщала о своих потерях 21 сентября. Тогда, по словам Шойгу, в Украине погибли 5937 человек.
О том, как ведется подсчет потерь на фронте и почему рекордно возросло количество убитых российских военных, Настоящему Времени рассказал журналист расследовательского проекта “ИнформНапалм” Антон Павлушко.
– Седьмого февраля Генштаб Украины сообщал о 1030 погибших российских военных за сутки. Восьмого февраля – 910. Проверить эту информацию очень сложно. Насколько правдоподобно звучат эти цифры для вас?
– Я думаю, россиянам надо привыкать, что они рано или поздно будут выходить на четырехзначные показатели. Возросла плотность войск, возросло количество тех же мобилизованных, которые теперь уже стали обычными военными. Их стало намного больше, плюс несколько сотен тысяч приехало на фронт. И видим, соответственно, что возрастают потери.
Если летом мы говорили про 200-300 убитых в день россиян, под которыми мы имеем в виду еще и мобилизованных из так называемых “ДНР”, “ЛНР”, “вагнеровцев”, российских добровольцев из БАРСа, часть из которых носит полуофициальный характер. На фронте тогда не было такого количества российских войск, как сейчас. Сейчас количество войск возросло, как и плотность российской армии, возросло количество целей для HIMARS, и, соответственно, показатели возрастают в два-три раза.
В принципе как-то проверить это невозможно. Но мы можем это сравнить, например, с потерями по танкам. Допустим, берем сайт Oryx, смотрим, сколько из заявленных Украиной потерь по танкам было визуально подтверждено. И это будет примерно 55-60%. Но это только то, что визуально подтверждено. Видимо, еще какой-то процент из этого показателя россияне просто утащили или какой-нибудь остов разбитого танка до сих пор еще никто не сфотографировал. Скорее всего, реальный показатель по танкам будет на уровне 70-80%. По танкам мы примерно видим, что показатели, о которых заявляет украинская сторона, плюс-минус реальные. Я думаю, что по потерям личного состава они вот такие.
Понятно, что Украина будет заявлять как можно большие показатели – сейчас уже идет речь о показателях в 130 тысяч. Те, кто не доверяет украинской статистике, просто возьмите сравнительный коэффициент по потерям техники, где в принципе можно их проверить. И мы все равно выходим на показатель в сотни тысяч российских военных, которые погибли. Сюда будут добавляться уже несколько сотен тысяч, которые были ранены, контужены.
– Американская пресса публикует данные со ссылкой на американских чиновников: 200 тысяч погибших и раненых российских военных. По этой статистике получается, что эту сотню тысяч раненых и погибших Россия получила за последние три месяца. А до этого 100 тысяч, по их же оценкам, было за все остальные девять месяцы войны. Почему так выросла скорость потерь?
– Потому что выросло количество мобилизованных. Это менее профессиональная пехота, которой надо провести штурмовые действия. Она их, собственно, и проводит. Поэтому она будет нести намного большие потери, чем, допустим, это было летом, когда велись такие позиционные бои, артиллерийские дуэли. Летом мы могли говорить про месячные потери россиян. Опять-таки, когда мы говорим про россиян в данном случае, то мы имеем в виду именно статистику ВСУ по потерям войск – это и так называемые “ДНР” и “ЛНР”, и “вагнеровцы”.
Опять-таки мы четко видим, когда начинают подъезжать на фронт первые массовые HIMARS – там постепенно показатели начинают увеличиваться. Допустим, в августе это семь тысяч, в сентябре и октябре мы уже говорим про 11 тысяч в месяц. Потом подключается первая волна мобилизованных, когда россиянам с помощью мобилизованных надо было закрыть некоторые “дырки” на фронте. И последние два месяца года мы уже выходим на показатель по 17 тысяч в месяц. В январе мы уже спокойно переваливаем за 20 тысяч, просто потому что уже проходят эти три месяца подготовки первой группы мобилизованных россиян. То есть это уже россияне с хорошей подготовкой. Они приходят на фронт, увеличивается плотность войск, соответственно, увеличивается обстрел.
Давайте честно, с каждым “Рамштайном” количество оружия у Украины становится все больше и больше, соответственно, количество целей с точки зрения россиян тоже начинает увеличиваться. Количество россиян на фронте становится больше, украинская сторона начинает намного активнее по ним отрабатывать. Опять-таки к таким показателям, как в Макеевке, когда в результате одного удара могут погибнуть сразу несколько сотен россиян, это происходит более-менее постоянно.
Когда мы говорим про эти 200 тысяч, которые были заявлены в американской прессе, там тоже так странно сформулировано.
– Это убитые и раненые.
– Да. И там не совсем понятно, говорил ли этот американский источник про кадровых россиян. У меня ощущение, что тут именно вопрос был про кадровых россиян, то есть это именно российская армия.
– То есть люди с российскими паспортами, а не с паспортами так называемых “ЛНР” и “ДНР”?
– Я думаю, что там речь была даже не про “вагнеровцев”. Скорее всего, именно про кадровую российскую армию, плюс, возможно, Росгвардию.
– Можно спорить об этом, потому что сейчас военные “ЧВК Вагнера” фактически образуют российскую группировку так же, как и другие военные.
– Фактически на одном бахмутском театре военных действий – да. Конкретно два-три месяца это было так. Но все равно вокруг Бахмута стояла российская армия, все артиллерийские дуэли вела российская армия, авиационная поддержка была со стороны российской армии. Тут тоже так нельзя говорить.
Пехота – да. Условно, бесплатная дешевая пехота – это была “ЧВК Вагнера”. Но как считать “ЧВК Вагнера” – непонятно. А вот по российской официальной армии, смотрите, 200 тысяч – сколько из них раненых и сколько убитых? Если брать для примера все войны, которые проходили в прошлом столетии, давайте пройдемся по Второй мировой войне, возьмем, допустим, американскую операцию в Ираке, американскую операцию в том же Афганистане, ту же советскую войну в Афганистане – там тоже будет соотношение потерь между убитыми и ранеными примерно от одного к трем до одного к четырем. Этот коэффициент как-то более-менее стабилен.
Конечно, все будет также зависеть от уровня медицины. Понятное дело, что у американцев в Афганистане медицина была намного лучше. Они лучше заботятся о своих солдатах, у них лучше методы индивидуальной защиты. Поэтому там этот коэффициент будет один к восьми, один к десяти. Но мы говорим о российской армии, поэтому здесь, скорее всего, коэффициент будет на уровне один к двум, один к трем. То есть это значит, что из этих 200 тысяч, грубо говоря, 50 тысяч – это точно убитые российские официальные военные. И 150 тысяч, скорее всего, будет раненых.
– Сергей Шойгу на этой неделе говорил, что ВСУ за январь потеряли шесть с половиной тысяч военных, украинская сторона официально свои данные не публикует. Вы можете сопоставить: если российские войска теряют тысячу человек в последние дни, по заявлению Генштаба, какие потери у украинской стороны при этом?
– Сопоставить – это слово звучит так, как можно ли их как-то сравнить. Понятное дело, что они несравнимы в том плане, что они намного меньше. Потому что украинская армия не проводит активных наступательных действий. Украинская армия их будет проводить только после того, когда не удалось наступление российской армии. И тут коэффициенты могут быть очень неприятные для российской стороны.
Мы можем брать разные исторические коэффициенты, но опять-таки тоже надо смотреть на то, какие конкретно проводятся сейчас бои на поле действий. Мы каждый день видим, что российская сторона активно атакует, в том числе пехотой, а украинская сторона очень активно отбивается и ведет контрбатарейную борьбу теми же HIMARS. Хотя даже в этом слове “контрбатарейной” борьбы против HIMARS нет, потому что HIMARS стреляет, уничтожает какое-то количество россиян, а в ответ по нему ничего не прилетит. Поэтому благодаря вот таким HIMARS, дронам, благодаря часто просто неумной тактике российской пехоты, просто потому что она еще не обучена, потери россиян будут действительно на уровне 1000 и больше, а потери украинской стороны, понятное дело, будут намного меньше. Мы говорим не про эти потери один к двум, один к трем – нет, этот коэффициент будет намного выше с точки зрения потерь. Я прекрасно понимаю, что у Украины потери есть, но они намного, намного меньше, чем у россиян.
Источник: Алексей Александров, «Настоящее время»
