Три четверти российских медиков сообщили о том, что они не получают зарплату размером в 200% от средней по региону, лично обещанную врачам Путиным еще к 2018 году. Об этом говорят данные опроса, проведенного провластным “Народным фронтом” среди 25 тысяч медработников. Но в реальности все гораздо хуже, чем в отчетах пропутинских общественников. Министерские чиновники в регионах и главврачи “пилят” на здравоохранении миллиарды, а врачи, пытающиеся разоблачить коррупционеров, подвергаются травле со стороны руководства и уголовному преследованию. Корреспондент Cевер.Реалии поговорил с медиками, рассказавшими о схемах и масштабах воровства, бесправии рядовых работников и странной смерти фельдшера, обнаружившего “параллельную” бухгалтерию в одной из больниц.
По словам ректора высшей школы организации и управления здравоохранением Гузель Улумбековой, у половины врачей в стране оклад до сих пор менее 23 тысяч рублей, а у медсестер менее 12 тысяч рублей. Общий дефицит медицинских кадров в России при этом почти 80 тысяч человек.
Бригады-призраки
Бывшему фельдшеру скорой помощи в Иваново и одному из сооснователей медицинского профсоюза “Действие” Эдуарду Каляманову было всего 32 года, когда в 2014-м его нашли мертвым на рабочем месте в Москве, на автозаводе “Рено”, где в его обязанности входил медицинский осмотр работников. О причинах этой загадочной смерти толком ничего не сообщалось, но коллега и друг Каляманова Денис Левко, разговаривавший с его женой, узнал от нее, что Эдуарда нашли с проломленным черепом возле подъезда собственного дома.
– Мы с его женой общались еще какое-то время после того, как все произошло, а потом она сменила телефон и вообще пропала с радаров. Возможно, с ней органы “поработали”, не знаю, – говорит Левко.
За несколько лет до своей смерти Эдуард Каляманов, работая на Станции скорой помощи в Иваново, обнаружил “вторую” бухгалтерию. По документам, попавшим в руки к фельдшеру, он и его коллеги получали совсем другие зарплаты, многократно превышающие их реальные заработки. Причем деньги начислялись даже на тех, кто давно уволился.
– Я эти бумаги в руках держал, своими глазами видел. Страниц семьсот, наверное, с печатями и подписями. Мне Эдуард их показывал, – вспоминает Левко. – Вот представьте: в маленьком городе Иваново должно работать 50 бригад, а реально ездит максимум 30. Но по второй бухгалтерии, по всем ведомостям эти 20 несуществующих бригад работали. Там абсолютно все было “левое”, понимаете? Минимальная зарплата у санитарки 28 тысяч рублей стояла. Я в эту же скорую пришел работать фельдшером уже после смерти Эдуарда, в 2015 году, у меня была зарплата 11 тысяч рублей. У фельдшера! Эд говорил мне, что в этой истории все завязаны были, вплоть до губернатора.
Схема “отмыва” денег, обнаруженная Калямановым, по словам Левко, была предельно простой. По первой бухгалтерии скорая полностью функционировала, и сотрудники получали свою реальную зарплату, расписываясь в ведомостях. Вторая, теневая бухгалтерия отправлялась в федеральный центр для того, чтобы оттуда в регион продолжали поступать большие деньги. Для этого на бумаге нужно было показать, что в скорой много сотрудников и они получают хорошие зарплаты. Проверять, сколько работает бригад на самом деле, 50 или 25, из Москвы никто не станет: деньги выделяются на основании отчетных документов. До скорой из получаемых средств дойдет в лучшем случае процентов 25. Остальное оседает по карманам. На одной маленькой станции скорой помощи можно украсть миллионы, а по всей стране с больниц, поликлиник, станций скорой помощи, фельдшерско-акушерских пунктов – миллиарды. Но большинство коллег Каляманова, даже узнав о том, что руководство ворует их деньги, на открытое противостояние не решались.
– В курилке с ним все были согласны, а когда выходили из нее – молчали. Эдуард вел с ними работу разъяснительную, но и начальство тоже вело, запугивало лишением стимулирующих и увольнением, – говорит Левко. – Врача ведь очень просто уволить, есть целью задаться. Несколько неправильно заполненных медицинских карт, и все. У людей семьи, ипотеки, а работать в регионе особенно негде.
Не “откатишь” – мы тебя убираем
Со схемой распила, обнаруженной Калямановым, Левко, по его словам, сталкивался и в других регионах, где ему приходилось работать уже после Ивановской области. Он вспоминает, как два года назад в ковидном госпитале в Якутии, где работала целая команда из Петербурга, познакомился со старшим коллегой, который за 35 лет возглавлял несколько больниц и везде был вынужден делать откаты, потому что иначе просто не давали работать.
– Мы как-то выпивали, и он рассказал, что происходило в больницах, которыми он рулил. Считаешь, сколько на год нужно денег, чтобы хватило на обслуживание пациентов, закрепленных за больницей. 20 миллионов, например. Запрашиваешь их в Минздраве, а через неделю приходят люди оттуда и говорят, что по документам пойдет 20 миллионов, а реально больница получит 10. И то только в том случае, если 5 вернется обратно. Потому что они уже поделены между кем-то. То есть из 20 миллионов 15 просто на сторону уходят, а больнице 5 остается. Ты говоришь, что этих денег не хватит, а в ответ слышишь – твои проблемы. Не вытянешь, значит, ты непрофессиональный человек, и мы тебя убираем. Президент потом у нас говорит, что средняя зарплата медработников приближается к 200% от средней по региону. А из регионов просто дикий фальсификат идет, понимаете? Почему, когда ковид был, люди скорые по 7 часов ждали? Да потому что на бумаге бригад 50, а по факту 25–28 ездит. Тех денег, которые в стране выделяются на медицину, достаточно, если не п*****ь (воровать).
Другой коллега и друг Дениса Левко – анестезиолог-реаниматолог скорой помощи Владимир Баранов. Он создал ячейку профсоюза “Действие” в больнице №40 Курортного района Петербурга и вскоре оказался под давлением руководства медучреждения, а недавно стал фигурантом уголовного дела о продаже наркотиков. Баранов рассказал Север.Реалии, что перед рассмотрением в суде иска к руководству больницы №40, отказавшемуся предоставить документы, необходимые для работы профсоюза, в окна его квартиры стучались неизвестные. А после этого приходили люди, представлявшиеся полицейскими, и хотели попасть в квартиру для проведения обыска. Сам доктор в это время был на дежурстве, его жена им не открыла, но была очень напугана. Через пару дней после их визита Владимира Баранова вызвал следователь.
– Я пришел на допрос и узнал, что прохожу свидетелем по уголовному делу о незаконном сбыте и производстве наркотиков. Следователь сообщил, что якобы от кого-то поступило заявление о торговле наркотиками в моем доме. Я думаю, что это связано с моей профсоюзной деятельностью. И если бы у людей, которые пытались проникнуть ко мне в квартиру, это получилось, то и мне бы подбросили наркотики, – уверен медик.
Самый богатый бюджетник района
Причину нежелания главврача больницы №40 Сергея Щербака предоставить нужные профсоюзу документы Баранов, по его словам, хорошо понимает. Если на руках у активиста окажется штатное расписание и положение об оплате труда, медикам станет ясно, как начисляется зарплата и рассчитываются премии, и начнутся вопросы, которые руководству больницы не нужны.
– Наша больница получает каждый год по четыре миллиарда рублей. Это в два раза больше других медучреждений. Как распределяются эти миллиарды, никто не знает, – говорит Баранов. – А то, что такие большие деньги выделяются – гораздо больше, чем в других больницах, – думаю, связано с тем, что наш главврач Щербак лично знаком с главой Комитета здравоохранения Дмитрием Лисовцом, который является его бывшим подчиненным. Всю эту команду поддерживает губернатор Беглов, сам, кстати, в этом районе живущий. Когда вызовы от него поступают, Щербак прилетает туда быстрее, чем скорая. Мне ребята, которые ездили, рассказывали.
Баранов говорит, что создал профсоюз на скорой не только для того, чтобы отстаивать права медиков, но и для того, чтобы они имели все необходимое оборудование для работы с пациентами. При ежегодном финансировании в 4 миллиарда рублей денег на него больнице, казалось бы, должно хватать, но в скорых, выезжающих на вызовы, нет ни аппарата УЗИ, ни портативного газоанализатора, наличие которых обязательно.
– Аппарат УЗИ был приобретен для отделения скорой еще в 2014 году, почти за полтора миллиона рублей. Я нашел информацию на сайте Госзакупок, – говорит Баранов. – Но сам аппарат я видел только один раз, а потом он куда-то исчез. Нам сказали, что его отдали в ковидное отделение, потому что там он нужнее. То есть туда закупить аппарат у больницы, получается, денег не было.
Создав и возглавив медицинский профсоюз в больнице №40, Владимир Баранов сразу же привлек внимание силовиков. Его вызвали в районную прокуратуру, где заместитель прокурора в течение трех часов настойчиво пытался получить список членов профсоюза, чтобы, предполагает Баранов, давить на людей. Один из работников скорой после того, как с ним побеседовали в прокуратуре, из профсоюза вышел. А часть коллектива Станции скорой помощи еще в июле 2021 года побывали в Следственном комитете: тогда на Баранова пытались завести уголовное дело за “фейки” о коронавирусе после интервью, данного ВВС и “Mash на Мойке”. Медик рассказывал журналистам о том, что в 35-градусную жару ему и его коллегам подолгу приходится сидеть в защитных костюмах в реанимобиле, длинные очереди из которых образовывались у больниц.
– Я объяснял, что пока реанимационная бригада стоит в очереди с пациентом, в этот момент может поступить вызов серьезный, требующий реанимационной помощи, и оказывать его будет некому просто. Если на такой вызов поедет фельдшерская бригада, пациент может погибнуть. Я говорил о том, что для ликвидации этих очередей нужно открывать под ковид дополнительные медучреждения с койко-местами.
Этот разговор происходил через год после начала пандемии, но, по словам Баранова, ничего сделано к этому времени не было.
– Следователь вызывал их и объяснял, что уголовное дело, по которому они дают показания, связано со мной, а я профсоюзный лидер, ну и так далее. После подобных бесед у людей как-то не возникает желания вступить в профсоюз, – усмехается доктор.
14 февраля должно состояться заседание суда, на котором будет рассмотрен иск профсоюза “Действие” к руководству больницы №40 о непредоставлении документов, необходимых профсоюзу для работы. Баранов надеется его выиграть. Корреспондент Север.Реалии направил главврачу медучреждения Сергею Щербаку запрос с просьбой объяснить, на каком основании профсоюзу было отказано в предоставлении этих документов. На момент публикации материала ответа не поступило.
Говоря о профсоюзной деятельности Баранова, Денис Левко, работавший вместе с ним в Петербурге, отмечает, что попытки его товарища “раскопать” что-либо связанное с коррупцией, очень опасны для Владимира и его близких.
– Вова эту историю с Эдуардом знает, и я всегда ему говорил: ты, пожалуйста, выигрывай на месте все, что хочешь. Чтобы зарплата там у сотрудников частично поднялась, оборудование какое-то вам завезли, лекарства, на работе кого-то восстановили после незаконного увольнения или произвели выплаты, которые не выплачивали, класс вредности повысили. Но не лезь глубоко, потому что эти люди не посчитаются ни с тобой, ни с твоей семьей. Если обнародовать финансовую информацию больницы №40, там не на одно уголовное дело будет, думаю. Причем не только в отношении руководства, но и в отношении вышестоящих лиц в Минздраве, – предполагает Левко.
За 2020-й главврач городской больницы №40 Сергей Щербак, руководящий медучреждением последние 17 лет, задекларировал доход 4,5 миллиона рублей, уже не в первый раз став самым богатым представителем бюджетной сферы в Курортном районе, в собственности у него две квартиры общей площадью 150 кв. м, загородный дом в 248 кв. м и два участка площадью 3000 кв. м.
По словам Левко, схемы с “двойной” бухгалтерией благополучно функционируют в медицинских учреждениях и по сей день. Например, в 2020 году такую бухгалтерию случайно обнаружили на Дальнем Востоке сотрудники ГБУЗ КК “Пенжинская РБ”. Медики были шокированы, когда увидели, что их реальные зарплаты кардинально отличаются от тех, что фигурировали в отчетах для профильных ведомств. О недопустимости ведения двойной и даже тройной бухгалтерии в августе 2021 года предупреждал главврачей больниц Сергей Меняйло (на тот момент и. о. главы Северной Осетии). “Прекратите выдавать или пытаться выдать “левые” документы”, – сказал он, посоветовав потом “не обижаться”. К тому времени общая сумма задолженности перед медработниками в республике превысила 16,5 млн рублей.
Еще один коллега Левко и Баранова – фельдшер из Новгородской области, пожелавший остаться анонимным, охарактеризовал состояние медицины в регионе как “катастрофу”.
– А что тут можно сказать? Полный финиш. Старая ржавая техника, здания больниц, которые разваливаются, оборудование в районах допотопное. Врачей нет, и лечить людей некому в маленьких городах. Наверное, в Москве и Питере получше. Но у нас если за последние лет 10–15 что-то и делалось в медицине – это капля в море, общей картины упадка никак не меняющая. А теперь с войной вообще медицине конец, наверное. У государства нашего другие приоритеты, ему танки нужны с ракетами, а не томографы или лекарства. Кроме войны, вообще наплевать на все, по-моему. На нее все спишут, – уверен он.
В ноябре прошлого года сотрудники скорой медицинской помощи в Смоленской ЦРБ села Смоленское Алтайского края пожаловались на ужасные условия работы. В здании везде плесень, бегают мыши, которых находят дохлыми во всех помещениях, отопление отсутствует. А в конце прошлой недели в алтайском селе Волчиха умер семилетний мальчик, которого лечили от ангины, сообщил сайт Сибирь.Реалии. Его смерть вскрыла все накопившиеся проблемы с медициной: дефицит врачей, отсутствие оборудования, нехватку лекарств. Жители Волчихи вышли на сход, чтобы потребовать решения этих проблем и показательного увольнения главврача районной больницы. Медики из соседних районов и сел уверены, что вина здесь не на конкретном человеке, а на системе – недавно медработники массово уволились из больницы соседнего Рубцовска из-за низких зарплат.
– Интересная система ценностей в стране: участникам текущих военных действий 200 тысяч рублей ежемесячно за кровопролитие – пожалуйста. А врачу и больнице – *овна, извините, на палочке за спасение жизней, – говорит одна из участниц волчихинского схода. – При этом 300 тысяч человек призвать и назначить им жалованье – можно, а 145 тысячам врачей поднять зарплату на те же 200 тысяч – нельзя. Парадокс!
Ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением Гузель Улумбекова подчеркивает, что указ Путина не смог решить проблему с повышением зарплат для медиков. Оплата труда врачей за девять лет, к концу 2021 года, выросла лишь на 20% в постоянных ценах (то есть за вычетом инфляции), а обеспеченность медиками в расчете на 1 тыс. населения нисколько не улучшилась. Медсестрам за тот же период времени стали платить больше всего на 9%, а обеспеченность ими медучреждений снизилась на 11%. Эксперт также отметила, что бюджет на оплату труда медиков, составляющий 70% в структуре расходов на здравоохранение, каждый год меняется лишь на уровень инфляции и откуда брать деньги на повышение зарплат в подобной ситуации, непонятно.
В декабре 2022 года Владимир Путин рассказал о планах установить дополнительные выплаты для медработников в размере от 11,5 до 18,5 тысяч рублей. Начать начисление этих деньги должны были с 1 января 2023 года.
Источник: Антон Стариков, «Север.Реалии»
