Мобилизация и массовая миграция молодых россиян за границу может иметь катастрофические последствия для демографии в России. По прогнозам демографов, эти и другие факторы могут привести к падению рождаемости на 12–15% уже в ближайшие полтора года — и это при том, что в России до начала войны смертность уже превышала рождаемость. В течение последних ста лет государство активно пыталось «кнутом и пряником» влиять на демографические процессы, но без особого успеха: в сталинские времена демографические данные попросту фальсифицировались, послевоенный беби-бум в СССР по сути не состоялся, и к моменту вторжения в Украину Россия уже была в демографической яме, которая теперь станет значительно глубже.
Демографические исследования в Российской Империи и СССР
В Российской Империи более-менее регулярный обязательный учет демографических событий возник при Петре I: в 1702 году по его указу вводится обязательная регистрация рождений и смертей, а в 1722 году — повсеместное ведение метрических книг. Вплоть до 1918 года учет вела церковь, и это накладывало свои отпечатки: в статистику попадали не фактические события (рождение и смерть), а церковные обряды (крещение и отпевание). В результате, умершие без крещения или погребенные не по церковному обряду не учитывались, были и проблемы с учетом «иноверцев».
С петровских времен начали проводиться ревизии податного населения — прообразы современных переписей. Первую такую ревизию провели в 1719 году, а всего их было десять. Однако ревизии были далеки от совершенства и не давали полной картины. Кроме того, население как могло уклонялось от переписей, чтобы заодно уклониться и от податей.
Если в Европе и США в XIX веке к способам учета добавились всеобщие переписи населения (так, первая полная перепись в Великобритании прошла в 1801 году, и с тех пор они аккуратно проводились каждые десять лет), то Российская империя в этом отстала почти на столетие. Первая и единственная всеобщая перепись в стране была проведена только в 1897 году (до этого проводились переписи отдельных городов и губерний — но далеко не всех).
Следующая перепись состоялась в 1920 году, но в условиях гражданской войны она не смогла охватить всю страну. Первая полноценная всесоюзная перепись была проведена в СССР только в 1926 году. Первые полтора десятилетия советской власти были довольно удачны для демографии как науки. Были открыты два Демографических института — в 1919 году Демографический институт АН УССР в Киеве, в 1930 году — Демографический институт АН СССР в Ленинграде. Проводилось множество исследований, ученые строили демографические прогнозы, данные переписей широко публиковались, обсуждались и анализировались.
Однако уже с начала 1930-х демографическую информацию начинают засекречивать, а параллельно — активно фальсифицировать. Данные всеобщей переписи СССР 1937 года настолько не понравились руководству страны, что были объявлены «вредительскими». Руководителей этой переписи репрессировали, данные засекретили. Итоги следующей переписи, 1939 года, оказались более приятными для власти (нужные 170 млн в этот раз «нарисовали»), но имели мало отношения к реальности. Примерно в это же время были закрыты оба Демографических института: в 1934 году — Ленинградский, в 1938 году — Киевский. Руководство и сотрудники частично репрессированы. Публикации на тему демографии почти исчезли из печати.
В результате, по словам профессора Анатолия Вишневского, до 2021 года возглавлявшего Институт демографии Высшей школы экономики, на момент смерти Сталина «информационное поле демографической статистики и исследовательское поле демографии представляли собой выжженную пустыню». Невозможно было даже просто назвать количество живущих в этот период в Советском Союзе людей, не говоря уже о более детальной информации.
Возрождение демографических исследований началось только в конце 1950-х годов. В 1959 году была проведена первая послевоенная перепись. С тех пор переписи проводились в СССР еще трижды: в 1970, 1979 и 1989 годах. В постсоветской России переписей было три: в 2002, 2010 и 2021 годах.
Что такое демографический переход…
Термином «демографический переход» (в некоторых источниках встречается выражение «демографическая революция») демографы обозначают смену типов воспроизводства населения, которая началась в конце XVIII века и в масштабах планеты еще не завершилась. Если совсем просто, демографический переход — это переход от равновесия высокой смертности и высокой рождаемости к новому равновесию — низкой смертности и низкой рождаемости.
В традиционном обществе смертность была крайне высокой. Уравновешивать ее должна была высокая рождаемость — и все социальные механизмы, все представления о гендерных отношениях, о семье и браке, о религии и культуре были нацелены именно на то, чтобы заставлять людей «плодиться и размножаться». Переход к индустриальному (а позже — постиндустриальному) обществу с его медицинскими прорывами, благоустройством, улучшением условий жизни, распространением новых представлений о гигиене привел к небывалому до этого снижению уровня смертности и росту продолжительности жизни. В этих условиях тысячелетиями создававшаяся система норм и правил, нацеленная на сохранение высокой рождаемости, утратила смысл (а то и стала вредна) — и человечество неизбежно начало от нее уходить.
Ученые выделяют четыре этапа демографического перехода. На первом смертность уже снижается, а рождаемость еще не падает — поэтому коэффициент естественного прироста населения максимален. На втором смертность достигает минимума, а коэффициент рождаемости снижается. Прирост населения замедляется, само население стареет. На третьем коэффициент смертности за счет старения населения снова увеличивается, а коэффициент рождаемости достигает уровня простого воспроизводства (этот уровень составляет 2.1 ребенка на женщину). На четвертом этапе коэффициент смертности увеличивается и становится равен коэффициенту рождаемости или даже превышает его. На этом этапе сегодня находятся большинство развитых и многие развивающиеся страны — Россия в их числе.
… и как Россия его проходила
По результатам первой всероссийской переписи 1897 года, численность населения Российской империи (без Финляндии) составила 125 680 682 человека — это примерно 8% тогдашнего населения Земли. Население территорий, соответствующих современным границам России, составляло 67,5 млн человек. Средний возраст населения составлял чуть больше 21 года; 39,5% жителей страны состояли в браке. Всего 13% населения проживали в городах, всего 21% были грамотны.
Россия начала демографический переход почти на сто лет позже большинства западных стран. Об этом свидетельствует то, что в конце XIX века уровень рождаемости в России был самым высоким в Европе (7,2 по состоянию на 1900 год). Такие показатели характерны для традиционных аграрных обществ и абсолютно не свойственны обществам индустриальным. Сильно отличалась и брачность: европейцы к началу XX века вступали в брак значительно позже и реже, в России же, согласно всё той же переписи, брачность была ранней и почти всеобщей. Доля никогда не состоявших в браке мужчин и женщин в возрасте 45–49 лет в России на рубеже веков составляла 5% и 4% соответственно, и это тоже примета традиционного общества. Для сравнения, в Швеции этот показатель составлял 19% и 13%, в Бельгии — 17% и 16%, в Швейцарии — 17% и 16%, в Англии — 13% и 11%.
Высоким по сравнению с Европой был и уровень смертности. Ожидаемая продолжительность жизни в России на рубеже веков составляла 31 год у мужчин и 33 — у женщин. Для сравнения, во Франции этот показатель был 43 и 47 лет соответственно, в США — 48 и 51. Особенно разительной была разница показателей младенческой смертности: в России — 261 умерший на 1000 рожденных, во Франции — 161, в Англии — 156, в Швеции — 100, в США — 124. Начиная с 1890-х годов смертность в России стала медленно, но неуклонно снижаться — в первую очередь за счет такого же медленного, но всё же улучшения инфраструктуры здравоохранения.
Таким образом, на рубеже веков Россия находилась только на начальном этапе демографического перехода (где смертность уже начинает снижаться, а рождаемость еще высока). Поэтому численность населения в этот период уверенно росла — примерно на 1,7% в год. Для большинства западных стран к тому моменту этот этап был далеко позади.
Однако позже под влиянием индустриализации и урбанизации (которые в России оказались еще и искусственно форсированы) Россия довольно быстро догнала европейских соседей. Урбанизация здесь происходила действительно очень быстро: если на момент первой переписи в городах проживали всего 13% населения, то в 1939 году — 33,5%, в 1959 — 52,4%, в 1970 — 62,3%, в 1979 — 69,4%, а в 1989 — 73,6%.
Характерное для демографического перехода падение уровня рождаемости в России тоже произошло стремительно — буквально за 3-4 десятилетия страна прошла путь, который в Западной Европе занял столетия. Цифры красноречивы: в 1900 году уровень рождаемости составлял 7,1, в 1940 — 3,66, в 1960 — 2,2, в 1970 — 2,01, а в 1980 — 1,85.
Как государство вмешивалось в демографию
Советское государство пыталось регулировать матримониальное поведение граждан. Отношение власти к этому вопросу можно условно разделить на три этапа: первый, либеральный, когда государство почти не вмешивалось в матримониальное поведение (с 1917 до середины 1930-х); второй — когда оно пыталось эту сферу жестко регулировать (с середины 1930-х до середины 1950-х); и третий — с постепенным возвратом к либерализации (с середины 1950-х до распада СССР).
Период жесткого регулирования начался с запрета абортов в 1936 году. Граждан активно подталкивали к юридическому, а не фактическому браку: например, рожденные вне узаконенных отношений дети не могли получить фамилию отца, даже если он признавал отцовство. Сильно усложнилась и процедура развода: теперь в ЗАГС должны были приходить оба разводящихся супруга, нужно было представить мотивы развода, суд становился максимально публичным (вплоть до публикаций в местных газетах). А главное — в удовлетворении заявления могло быть отказано (причем нигде не было прописано, какие мотивы считать убедительными, а какие нет — это оставалось на усмотрение суда). Кроме того, в несколько раз увеличили пошлину за расторжение брака — особенно если развод был не первым.
Впрочем, жесткий контроль в долгосрочной перспективе показал себя неэффективным, потому что, если уж страна пошла по пути индустриализации, любое регулирование может разве что немного замедлить, но не остановить процессы демографического перехода. Количество браков не слишком увеличилось, а рождаемость по-прежнему падала. Количество разводов, правда, резко сократилось, но стоило отменить драконовские меры, как оно снова выросло. Так что вскоре после смерти Сталина произошел откат: в 1954 году отменили уголовную ответственность для женщин, сделавших подпольный аборт, в 1955 году полностью легализовали аборты, а в 1960-м значительно упростили процедуру развода.
Послевоенного «беби-бума» не случилось
В СССР не было даже послевоенного «беби-бума». Этим термином называют период (разные эксперты датируют его по-разному, но обычно в него включают 1950-е и начало 1960-х), когда во многих западных странах (США, Канаде, Австралии, Великобритании, Франции, Норвегии, Дании, ФРГ, Швеции, Швейцарии и других) рождаемость заметно выросла и даже превысила довоенный уровень, прежде чем снова начать снижаться. В СССР ничего подобного не произошло. Хотя, казалось бы, этот отрезок времени в СССР был по-своему схож с западным: здесь тоже наблюдался и экономический рост, и повышение уровня жизни, и рост массового жилищного строительства.
Однако никакого заметного роста рождаемости не было. Во-первых, в СССР в этот период еще продолжалась урбанизация, которая на Западе давно завершилась. Высокая рождаемость в довоенной России поддерживалась в основном сельскими жителями, которые в 1950–1960-х массово мигрировали в города. Кроме того, уровень женской занятости в СССР на тот момент был гораздо выше, чем на Западе, где после окончания войны многие женщины вернулись к статусу домохозяек. В итоге в 1967 году в СССР рождаемость впервые упала ниже уровня воспроизводства населения (2,1 рождения на одну женщину). И с тех пор, за одним исключением, выше этого уровня не поднималась.
К 1980-м годам государство вновь попыталось повысить рождаемость внешними мерами. На этот раз, правда, не запретами, а социальными льготами. Для матерей ввели отпуск по уходу за ребенком с сохранением рабочего места и непрерывного стажа работы, увеличили отпуск по беременности и родам, расширили статус «многодетных» до семей с тремя детьми, что давало дополнительные льготы и увеличивало шансы на получение жилья.
Все эти меры (а также, возможно, общий оптимизм в начале перестройки) действительно имели кратковременный эффект: в 1985–1988 годах в СССР наблюдался не слишком большой, но уверенный рост рождаемости. Некоторые называют этот период советским беби-бумом, но вряд ли это корректно, учитывая, что рождаемость даже в эти годы едва поднялась до уровня воспроизводства.
Однако, как показывает не только российский, но и международный опыт, такие льготы дают только кратковременный рост, за которым неизбежно следует спад. Он и произошел, а в СССР на него наложились еще и экономические причины. Таким образом, с 1988 года рождаемость снова стала падать, а с 1992 года в России началась депопуляция — смертность превысила рождаемость.
1990-е: правда и мифы о «геноциде русского народа»
Демографические показатели 1990-х действительно выглядят пугающе, особенно — показатели смертности. За пять лет, с 1990 по 1994 гг., число смертей выросло на 22% по сравнению с предыдущими пятью годами. Но демографы предлагают воздерживаться от скоропалительных выводов вроде «во всём виноваты развал Советского Союза и лихие девяностые». Именно такова была риторика коммунистов, которые обвинили тогдашнего президента Бориса Ельцина в «геноциде русского народа», что чуть не обернулось для него импичментом.
По словам Анатолия Вишневского, абсолютное число смертей без учета всех параметров, например, возрастной структуры населения, — не очень корректный показатель. Так, низкая смертность в 1980-е годы объясняется в том числе тем, что на этот период пришлось окончание жизни людей, рожденных в начале 1920-х и подлежащих призыву в 1941–1945 годах. Многие из них «заранее» погибли на войне и не вошли в статистику смертей 1980-х, за счет чего уровень смертности в эти годы и выглядел довольно низким. В 1990-е же умирало гораздо более многочисленное поколение «предпризывного» возраста, которое уже не воевало и поэтому дожило до преклонных лет. Именно на этом контрасте с 1980-ми рост смертности в 1990-е выглядит таким непропорционально огромным.
Горбачевская антиалкогольная кампания тоже несколько понизила показатели смертности в 1980-е годы. Она отсрочила смерть значительного количества людей из групп риска — от сердечно-сосудистых заболеваний, отравлений, самоубийств, несчастных случаев и других причин, так или иначе связанных с употреблением алкоголя. После того как в 1990-е внешние ограничения на потребление алкоголя исчезли, смертность от этих причин не только вернулась к прежним показателям, но и увеличилась за счет тех, чью потенциальную смерть отсрочила антиалкогольная кампания.
Что касается рождаемости, то в 1990-е она действительно довольно резко снизилась — вот тут вряд ли обошлось без экономических причин. Но если говорить о депопуляции в целом, то обвинять только экономику нельзя. На протяжении предыдущих десятилетий возрастная структура советского общества неуклонно «старела» — это неизбежно на заключительных этапах демографического перехода, когда рождаемость падает, а продолжительность жизни увеличивается. Рано или поздно такая динамика в любом случае привела бы к тому, что количество умерших превышает число родившихся — демографы предсказывали это довольно давно. Таким образом, катаклизмы, происходившие со страной, возможно, и повлияли на этот процесс, но не так сильно, как принято считать.
Демография в годы «путинской стабильности»
Естественная убыль населения России, начавшаяся в 1992-м, продолжалась все 2000-е. Хотя с середины 2000-х она начала несколько компенсироваться миграционным притоком в Россию. Население сокращалось на несколько сот тысяч ежегодно. Остановить убыль удалось только на рубеже 2010-х.
Неутешительной была и ситуация с рождаемостью. В 1999 году она упала до рекордно низкого уровня: суммарный коэффициент рождаемости (СКР) составил 1,16 — и несколько следующих лет был ненамного выше.
С середины 2000-х наметился рост: в 2007 году СКР составил 1,4; в 2010 — 1,6; в 2012 — 1,7; в 2015 — 1,8. Нетрудно заметить, что этот рост совпадает по времени с введением в 2007 году материнского капитала за рождение второго и последующих детей. Эксперты расходятся в том, в какой мере маткапитал повлиял на рождаемость. Некоторые утверждают, что тренд на повышение рождаемости наметился ранее и от маткапитала никак не зависел. Однако большинство специалистов согласны (и это подтвердили опросы), что он точно был мощным инструментом ее повышения. Это видно, если посмотреть на данные не по рождаемости вообще, а по ее структуре: после введения маткапитала доля рождений вторых и третьих детей заметно выросла.
Однако начиная с 2017 года в рождаемости снова наметился спад. В последние четыре года СКР остается примерно на одном и том же уровне: около 1,5, а в первой половине 2022 года рождаемость упала даже по сравнению с предыдущими годами. При этом рождаемость не выросла даже после того, как в 2020 году действие программы материнского капитала расширили на семьи с первым ребенком. Более того, этот перенос маткапитала на первого ребенка многие называют, скорее, контрпродуктивной мерой: теперь размер маткапитала на второго ребенка настолько мал, что не способен никого простимулировать. Тем более, что материальные стимулы на решение родить первенца влияют гораздо меньше, чем на решение родить второго, поэтому такой перенос и вреден, указывают эксперты.
Уменьшение рождаемости и рост смертности привели к тому, что в последние четыре года в России вновь фиксируется естественная убыль населения. Худшими оказались показатели 2021 года, когда, по данным Росстата, эта убыль превысила 1 млн человек — в первую очередь из-за пандемии коронавируса и ее прямых и косвенных последствий.
На 1 января 2022 года численность населения России, по данным Росстата, составила 145,5 млн человек. На все 2020-е годы демографы и так давали неутешительные прогнозы. Мы неизбежно должны были упасть (и упали) в демографическую яму, связанную с «эхом девяностых»: в репродуктивный возраст сейчас как раз вошли женщины, рожденные в 1990-е, а это поколение довольно малочисленно, потому что рождаемость тогда находилась на рекордно низком уровне. Сам по себе этот фактор уже привел бы к снижению рождаемости, даже если б не было других.
И добавившиеся в 2022 году факторы ситуацию не улучшат. Демограф Алексей Ракша считает, что война, мобилизация, связанный с ними отъезд россиян и падение доходов населения в сочетании с демографической ямой могут привести к падению рождаемости на 12–15% уже через полтора года. Некоторые демографы прогнозируют, что уже в следующем году мы достигнем «дна рождаемости», сопоставимого с концом 1990-х.
Источник: The Insider
