Мы иногда называем нашу войну «мировой», — и, с точки зрения внешнего наблюдателя, это может показаться эмоциональным преувеличением. Конечно, для каждого человека, оказавшегося посреди войны, она становится «мировой»: ведь рушится его мир. Но даже если отбросить эмоции, в сухом остатке нашей войны найдется нечто большее, чем просто «локальный конфликт». Или даже просто еще одна антиколониальная война.
Именно поэтому, возможно, мы получили и получаем горячую поддержку Запада. Дело не только в их желании использовать нас, чтобы ослабить или, если получится, вообще разрушить одного из своих стратегических оппонентов. Западу есть что защищать в Украине. И это не только, а может, и не столько демократия (в защите которой заинтересованы главным образом мы сами). Это тот миропорядок, который сложился в последние несколько десятилетий и с которым в мире привыкли связывать свое будущее. Проект глобального мира.
На такие мысли натолкнул нынешний форум в Давосе. Который, несмотря на название «Кооперация во фрагментированном мире», не смог предложить участникам ни одной свежей идеи относительно этой самой кооперации, ограничившись очередной констатацией существующих проблем, вызванных российским вторжением в Украину, торговой войной между США и Китаем и ростом потерь мировой экономики от климатических изменений. Для противостояния которым опять же не хватает доброй воли и кооперации.
Кремлю не удалось достичь своих «стратегических целей» в Украине. Но ему удалось нанести ощутимый удар по глобальному проекту. Сорвав поставку украинской сельхозпродукции в страны глобального Юга, он спровоцировал очередной виток голода и нестабильности, а заодно рост цен в более благополучных странах мира. Но, главное, он показал, насколько хрупки эти глобальные связи. Как легко можно разорвать логистические цепочки, от которых зависят жизни огромного количества людей, а также экономическая и политическая стабильность в разных регионах мира. Картина органически была дополнена напряжением вокруг Тайваня. Еще одна абсолютно незаменимая точка на экономической карте мира, откуда мир получает «кровь» технологий — микропроцессоры.
Что же, специализация — великая вещь. Кто-то кормит мир, кто-то вкладывает огромные ресурсы в создание передовых технологий. Преимущества такой модели настолько очевидны, что никто до конца не верил в возможность войны. Даже больше: эта модель считалась такой, что способна вообще сделать невозможной войну. Ведь кто станет резать курицу, несущую золотые яйца?
Впрочем, как это часто случается, вес рационального расчета оказался переоцененным. Причем с обеих сторон. Путин, развязав войну, ударил по экономической модели, от которой сам полностью зависел — и зависит на сегодняшний день. Прибыли российского госбюджета жестко коррелируют с ценами на ископаемые углеводороды, отчасти — на редкоземельные и ценные металлы. Да и экспорт оружия для неприхотливых потребителей в течение последних 10 лет неплохо пополнял кремлевскую казну. На что он рассчитывал? На то, что Запад окажется «полностью рациональным» и согласится закрыть глаза на судьбу Украины в обмен на возможность и дальше получать преимущества от мировой кооперации, в частности с Россией? Вместо этого Запад поступил так же иррационально (с точки зрения Кремля), сделав выбор в пользу норм международного права и морали, а не дешевого газа.
Поэтому не удивительно, что на таком историческом фоне разговоры о «конце глобального мира», ожидаемо зазвучавшие во время пандемии, в течение последнего года обрели характер фактической аксиомы. Подтвержденной не только футурологическими опусами или громкими политическими декларациями, но и экономическими исследованиями. В частности о том, что многие компании постепенно отказываются от глобальных цепочек поставок в пользу региональных, развитые государства создают запасы критически важных товаров вроде медикаментов, а энергетическая безопасность стала одним из ключевых вопросов для большинства государств нашей планеты.
Конечно, проблемы с российскими газом, нефтью и углем после начала полномасштабной войны в Украине Европа, несмотря на апокалипсические репортажи российских пропагандистов о «тьме и холоде», довольно неплохо решила — пусть и потратив на это значительные ресурсы. Впрочем, не газом единым ограничивается зависимость коллективного Запада от России. Например, компоненты для высокотехнологичного оружия, в том числе и того, которое присылается в Украину, в частности редкоземельные металлы, поступают в Европу из Китая. Поступают по российским железным дорогам. И, в случае изменения политики Кремля в этой сфере, обходной маршрут будет долгим, дорогим и далеко не сразу пригодным к использованию.
В этом месте можно было бы нарисовать какой-то очень мрачный прогноз о будущем глобализации. Оттолкнувшись, например, от того факта, что в ответ на кризис вокруг Тайваня было озвучено намерение Запада запустить производство микропроцессоров в США и Европе. Вместе с разговорами о возможном дотировании «национальных» фермеров — чтобы снизить зависимость от импортных продуктов. То есть вместо глобальной модели кооперации в перспективе обрисовывается модель самообеспечения. «Фрагментированный мир» имеет все шансы вернуться к состоянию сшитого из клочков одеяла, где каждый сам за себя и только Бог — за всех.
Это, собственно, и будет следующей стадией мировой войны, которая уже идет в Украине. «Отмена глобализации» обернется перекраиванием всего мира и гигантскими потерями. Экономическими — в странах «золотого миллиарда» и человеческими — в самых бедных обществах планеты. Такая «отмена» полностью перерисует не только карту мира, а и картину будущего.
Более того, если вследствие российско-украинской войны тенденция к «отмене глобализации» окрепнет или даже станет доминантной, то Путин, по крайней мере частично, выиграл. Конечно, он проиграет свою колониальную войну за Украину. Но порожденная его болезненным воображением «цивилизационная война», которую российский диктатор ведет против «коллективного Запада», отчасти достигнет цели. Пусть путинская Россия так и не получит «достойного места в новом мировом порядке» — где-то между США и Китаем, — о котором так мечтал российский диктатор. Но может быть пересмотрена сама концепция глобальной и взаимозависимой экономики. Эта мировая система может быть просто разрушена. Путинская фраза «зачем нам нужен мир, если в нем нет России?» на этом фоне обретает особый смысл. Даже если исключить любимую игрушку российских пропагандистов — «ядерку», мировой порядок может быть разрушен.
Это случится, если национальные правительства убедятся в том, что глубокая специализация и глобальные цепочки поставки — ненадежны. Решат, что большинство проблем — от чрезмерной глобализации, а не от желания одного или нескольких диктаторов насильственно перерисовать политическую карту мира. Оживив при этом покрытую пылью realpolitic, когда вес страны на международной арене определяется калибром и количеством пушек, а не уровнем благосостояния, количеством изобретений в медицине или финансированием космических программ.
Но история не ходит по кругу. И такая картина будущего — полнейшая утопия. Поскольку глобализационный проект, который уже однажды был реализован, нельзя просто «взять — и отменить». Последним, кстати, кто в среде влиятельных западных политиков предлагал такой «простой выход», была премьер-министр Великобритании Лиз Трасс, которая пробыла на должности 49 дней, нанесла своей стране финансовый ущерб на миллиарды фунтов стерлингов, после чего с позором исчезла с исторической авансцены.
В то же время в случае с авторитарными режимами, паразитирующими на слабостях глобального экономического пространства, все выглядит относительно логично. Для того чтобы не допустить их подъема, нужно просто ограничивать доступ государств, которые находятся во власти недемократических и направленных на милитарную экспансию правительств, к большой реке глобальной экономики.
Говоря проще, не стоит покупать бензин у безумного владельца бензоколонки, который пытается убивать соседей и отбирать их землю. Не следует зарабатывать на дешевом китайском тряпье, пошитом в лагерях принудительного труда для уйгуров. Нужно навсегда перестать закрывать глаза на то, чем пахнет сырье или детали, поступающие в страны «золотого миллиарда» из темных уголков мира. Технологию, отработанную на Северной Корее, Иране и, с недавних пор, России, вполне можно сделать частью нового мирового порядка. Заменив жесткими экономическими санкциями «глубокую», но не очень действенную обеспокоенность нынешних «объединенных наций».
Источник: Екатерина Щеткина и Тарас Паньо, «Зеркало недели»
