Накануне стало известно, что США отправит в Украину 31 танк Abrams. Берлин после долгих раздумий поставит Киеву свои танки Leopard 2 и разрешит сделать это другим странам.
Чтобы немецкие танки Leopard попали в Украину, нужно три месяца, такую оценку дает министр обороны Германии Борис Писториус. На фронте им будут противостоять в основном советские Т-72 и их более поздние модернизированные версии, а также один из самых современных российских танков – Т-90, который начали производить в 1990-х.
Обе машины довольно современные, насыщены разной компьютерной техникой, тепловизорами, а камер в них – как в дорогой иномарке. Но, несмотря на близкие технические решения, Leopard и Т-90 – это две очень непохожие друг на друга машины. Начнем с экипажа. Российским танком управляют три человека. Немецким – четыре. В Leopard есть заряжающий, а в Т-90 снаряд в пушку отправляется автоматически.
Как итог российский танк – компактнее и легче. Сорок шесть тонн против шестидесяти. Это можно назвать его преимуществом. Застрявший в грязи Leopard 2 A6 вытащить будет сложнее. Хотя, несмотря на разницу в массе, давление на грунт у обеих машин – практически одинаковое. То есть в проходимости они не уступают друг другу.
Принципиальное отличие Т-90 от Leopard – в расположении боекомплекта. В немецком танке снаряды максимально, насколько это возможно, удалены от экипажа. В российской машине танкисты сидят как на пороховой бочке. Поэтому очень часто у Т-90 и других советских машин при взрыве башня отлетает на десятки метров.
У экипажа Leopard шансов под огнем противника выжить больше. А вот места внутри танков немного в обоих случаях. Российский танк за счет заряжающего устройства может стрелять чаще. Автоматика закидывает снаряд в пушку за пять секунд, оператору немецкого танка надо для этого около десяти. Это преимущество играет существенную роль в лобовой атаке, но в современной армии так танки почти не используют. Обычно они стреляют с большой дистанции по заданным координатам – за несколько километров до цели.
После стрельбы Leopard может быстрее покинуть позицию, даже если придется двигаться задним ходом. В обратном направлении он едет со скоростью 30 километров в час. Т-90 делает это в два раза медленнее.
Справедливости ради стоит уточнить, что Т-90 – самый современный, но не основной танк российской армии. Во-первых, многие из них за одиннадцать месяцев полномасштабной войны уже уничтожены. Еще часть попала в руки ВСУ в качестве трофеев. Самый массовый российский танк на войне в Украине – Т-72. Именно его модернизированную версию и назвали Т-90.
Экипаж Т-72 тоже состоит из трех человек, у него та же 125-миллиметровая пушка, чуть менее мощный пулемет, но практически такие же весовые и габаритные характеристики, как у Т-90. Именно с Т-72 в основном предстоит воевать ВСУ на Leopard. Немецкие танки тяжелее, больше, из-за этого их сложнее маскировать. С другой стороны, экипаж в немецких машинах защищен лучше. Шансов выжить в российском танке под прицельным вражеским огнем гораздо меньше.
Чтобы обсудить поставку Киеву немецких и американских танков, к эфиру Настоящего Времени присоединился Егор Чернев, глава украинской делегации в Парламентской ассамблее НАТО, депутат Верховной Рады.
– Поздравляю вас с заявлением Байдена о тридцати одном танке Abrams. Расскажите о деталях переговоров, что возможно. Насколько они были тяжелыми?
– Я думаю, что за этими переговорами наблюдала вся страна, если не весь мир. Вы видели, как долго не принимал решение Шольц по поводу “Леопардов”, но и от Америки долго ждали какого-то позитивного решения по танкам. Вы помните, что менялись достаточно часто разные аргументы “почему нет”. Один из последних аргументов Германии был о том, что они не хотят быть первыми и не хотят быть единственными. Поэтому мы делали больше ставку на США, чтобы они дали сигналы для политического примера свои танки Abrams.
Получили и Abrams, и Leopard. На всех уровнях эта работа проводилась. И президент, и министр Резников с министром Кулебой, и делегация нашего парламента работала над этим. И вот наконец-то ценой неимоверных общих усилий поставлена точка в вопросе предоставления танков, но количество танков, конечно же, будет расти, и мы будем работать над тем, чтобы это количество увеличивалось как можно быстрее.
– Но все-таки мне не ясно. Правильно ли я понимаю, что в Германии Шольц говорил на всевозможных переговорах, что “мы не хотим быть первыми, чтобы не вызвать на себя первыми гнев России” – пусть это сделает сначала Вашингтон, заявит о передаче Abrams, а потом уж мы”.
– Это одна из последних версий или аргументов. До этого “мы не хотим видеть танки на территории бывшего Советского Союза, потому что это напоминает Вторую мировую войну”, еще раньше: “это наступательное вооружение, а мы передаем только оборонительное”. То есть последний аргумент был, что “мы не хотим быть первыми”.
– Но все же вышло, что первые. Байден-то позже сообщил.
– Решение не принимается день в день, и никто не выходит к микрофону на брифинг, когда “я сегодня решил и сегодня пришел”. Шольц просто понимал, что уже решение принято в Соединенных Штатах, поэтому уже деваться некуда, вот чуть-чуть опередил Соединенные Штаты в этом вопросе.
– И позиция Штатов стала окончательной для Шольца, для принятия его решения?
– Позиция объединенного западного мира стала совершенно другой, и это очень четко показал последний “Рамштайн”, когда произошла трансформация с оборонительного вооружения на наступательное. И это говорит о том, что меняется стратегия западных партнеров с обороны от Российской Федерации и помощи нам в обороне на наступление, на разгром и победу в этой войне. И это такой очень важный сигнал и очень важное изменение в понимании партнеров этой войны и в стратегии этой войны.
– А ставят ли партнеры вам условия, до каких пор украинская армия может наступать?
– До освобождения, до границ 1991 года. Мы не рассматриваем наступление на Российскую Федерацию, но мы должны освободить все территории, которые признаны в международных границах. И тут мяч абсолютно на нашей стороне. Никто не ставит никаких сроков, когда это должно случиться. Все хотят это сделать как можно быстрее, конечно же.
– New York Times писал о том, что американские чиновники предполагают, что поставки Abrams могут сильно затянуться, что вообще могут пройти годы, прежде чем Abrams окажутся на передовой. А какие данные или прогнозы у вас?
– Во-первых, Abrams у Соединенных Штатов, по-моему, 6100, если я не ошибаюсь. Они есть и на консервации, они есть в армии. Их не нужно собирать на заводах сейчас, их не нужно приводить в порядок, потому что они в достаточно хорошем состоянии. Конечно, есть вопросы логистики, есть вопросы обучения, есть вопросы передачи, опять-таки обслуживания и так далее. Это не дни, это будет не завтра. Но это и не годы, как кто-то может подумать. Вспомните, в принципе, военные кампании Соединенных Штатов начала XXI века, тот же Афганистан. Достаточно быстро развернули танковые батальоны и танковые дивизии на территории этих стран, когда было принято решение о наступательной наземной операции. Понятно, что там была вначале авиационная подготовка, но тем не менее, это не годы точно.
– Два месяца? Пять? Десять?
– Я не готов сейчас сказать, как это быстро случится, но наши партнеры прекрасно понимают, что нам это нужно сейчас. Наши партнеры прекрасно понимают и знают о том, что Россия готовит новые силы, новые резервы, новые батальоны, даже армейские корпуса. Поэтому Украина должна быть готова к любым событиям, к любому сценарию. И конечно, это больше наступательное и контрнаступательное, скажем так, вооружение, но нам нужно иметь это как можно быстрее для того, чтобы мы имели инициативу на поле боя, а не Российская Федерация.
– Ну и о будущем коротко: министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба накануне вечером написал пост, что сейчас уже можно поднимать вопрос о поставках самолетов, истребителей F-16. Насколько, по вашим оценкам, это реально? Если да, то как скоро это может случиться?
– Этот вопрос был поднят, мне кажется, с самого начала войны. Его просто нужно дожимать, добивать и получать эти F-16. Это следующий этап. Я думаю, что наше танковое лобби теперь перестроится на авиационное лобби и мы будем дожимать эти вопросы, потому что это очень важно для нас – получить F-15, F16. Это мультифункциональные самолеты, которые могут выполнять задачи как ПВО и сбивать ракеты, которые летят в Украину, так и прикрывать наши наземные соединения для того, чтобы иметь превосходство в воздухе и, соответственно, прикрывать их контрнаступление.
Источник: Юрий Баранюк и Ирина Ромалийская, “Настоящее время”
