В ноябре 2022 года спектакль “Stalin 24” по пьесе российского драматурга Артура Соломонова “Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича” поставили в театре Komli в Тбилиси. В начале декабря читка трагифарса, по сюжету которого актеры пробуют показать свой спектакль о похоронах Сталина невидимому президенту, но сами вместе с режиссером воспроизводят сталинистский механизм репрессивного расчеловечивания, прошла в Праге в театре Rococo в рамках фестиваля актуальной культуры и прав человека Kulturus. В представлении участвовали непрофессиональные артисты, среди которых – драматург Виктор Шендерович, журналистка и правозащитница Ольга Романова, политолог Александр Морозов.
12 и 13 января такие же читки прошли в Черногории – с участием галериста Марата Гельмана и рок-музыканта Михаила Борзыкина. В планах – Германия, Франция, Норвегия. Но не Россия, где пьеса Соломонова, покинувшего страну, формально не запрещена, но как минимум нежелательна.
– Театр тоже бежит из России? Или кто-то уходит, а кто-то остается?
– Вряд ли по этой пьесе в России будут поставлены новые спектакли, но в Tеатре.doc она идет. Премьера совпала с началом вторжения в Украину, и я никогда не видел такого подавленного премьерного зала. Это было почти неправдоподобное совпадение: в тот самый день когда один диктатор начинает войну, играют пьесу о том, что другого диктатора, умершего 70 лет назад, нам так и не удалось похоронить. Но в целом протест людей театра – довольно редкое явление, и не потому что мы трусливее других. А потому что представители других творческих профессий – писатели, поэты, художники – могут “работать в стол”, это болезненно, но в принципе возможно. А для актеров и режиссеров время, которое упущено, упущено навсегда. Потому я с таким уважением отношусь к театральным деятелям, которые не побоялись публично выразить свое отрицание происходящего кошмара, не спрятались за набором защитных фраз: “а что это изменит”, “за мной же коллектив”, “буду нести со сцены добро, не касаясь политики”… Видимо, сейчас российский театр будет переходить на эзопов язык, пользоваться аллюзиями и намеками, ставить спектакли про Римскую империю или тиранов средневековой Англии… Это возможное решение и возможный путь, но мы по нему уже шли много десятилетий, потом вроде бы освободились и вот снова оказались на этом пути…
– До 24 февраля прошлого года российский театр казался едва ли не самой свободной территорией искусства. Насколько сжалось “пространство свободы”? И – не было ли оно иллюзией, как “пар из-под крышки”?
– Да, театр и правда был очень богат и разнообразен – и в творческом смысле, и в смысле свободных высказываний. Постепенно пространство сужалось, а сейчас идет просто разгром – все эти афиши и программки, где стерты имена неугодных власти режиссеров, создание наблюдательных советов и комиссий, деятели культуры, которые сами умоляют ввести цензуру, – весь этот трагический цирк, конечно, коснулся и театральной сферы. Насчет иллюзии… Если особенно не философствовать, то как может быть иллюзией свободное высказывание при большом скоплении людей в театральном зале? Другой вопрос – эффективность таких высказываний, попытка оказать столь мощное воздействие на людей, чтобы хоть немного изменить их взгляды, хоть чуть-чуть повлиять на поведение.
– Целый ряд актеров и актрис, режиссеры, драматурги – за пределами РФ. Какие настроения в этой среде? Ваша программа действий в новых условиях какова?
– Исход произошел колоссальный. Апатия и растерянность в нашей среде на данный момент преобладают. Есть чувство поражения: наши книги, спектакли и фильмы не предотвратили катастрофу, огромная часть нашей публики уверенно и победоносно сошла с ума. А если нас постигло поражение на родине, то что мы можем сделать за границей? Но, с другой стороны, эти же люди, когда речь заходит о новом творческом проекте или высказывании, мгновенно расцветают и наполняются энергией. Так что это вопрос ресурсов и консолидации.
– Вы были участником проходившего в начале декабря в Берлине конгресса антивоенных инициатив, где встречались около 300 гражданских активистов, публицисты, документалисты, политологи. Как вы думаете, художественная проекты могут сотрудничать с гражданскими инициативами?
– Я прочел недавно у одного крупного предпринимателя 90-х годов, что поражение либерализма произошло в том числе из-за того, что бизнес, политика, культура и гражданское общество существовали будто в разных измерениях, объединяясь только на какой-то корыстной почве и распадаясь, когда временная польза была получена. Если это и правда было так, то, возможно, опыт этого поражения следует учесть. Искусство мне всегда казалась территорией, где сталкиваются все социально значимые, спорные, болезненные и даже травматичные идеи. Потому у меня всегда, а сейчас особенно, вызывала отторжение такая позиция: есть чистое искусство, и мы его жрецы, а проблемы земные, проблемы социальные не стоят нашего божественного внимания. Я знаю, что такой взгляд существует, и, видимо, именно он в России сейчас и будет преобладать – в силу обстоятельств. Но те, кто оказался за границей, свободны и могут создавать произведения актуальные и качественные, а благодаря интернету их голос будет услышан и в РФ. Потому на конгрессе, о котором вы упомянули, я сформулировал идею проекта или даже движения “Культура против империи”, потому что сам хотел бы в таком участвовать и хотел бы видеть, как в этом направлении возникают новые произведения и новые союзы. Сейчас такие попытки существуют отдельно и разрозненно, но эффект может быть намного сильнее, а удар гораздо ощутимее, если объединить наши усилия и нашу энергию. На конгрессе я увидел, как много можно найти на этом пути единомышленников, сколько людей хотят в этом направлении действовать. Уверен, что нашими общими действиями может быть нанесен удар по иллюзорному единству культуры и империи, и станет ясно, что этого фундамента на самом деле нет (а для власти в РФ он очень важен). Ведь в России сейчас все – фейк: суды, СМИ, общественные организации, полиция, институт выборов et сetera. И кажется, что только искусство и власть обладают реальностью. У нас есть шанс вбить клин в их мнимый союз. Чем не задача на ближайшее время?
Мне бы очень хотелось, чтобы “Культура против империи” объединила художников, писателей, режиссеров, поэтов, историков, актеров для создания онлайн- и офлайн-проектов, а также художественных произведений, в которых будет атаковано все, что связано с идеями внешней экспансии, национализма, избранности, превосходства одного народа над другим, одной страны над другой, одного человека над другим. То есть – гуманизм активный, деятельный, совершенно не беззубый и не безопасный для нынешнего общества в РФ, которое в большой своей части сплотилось вокруг идей нового варварства, прикрываемых идеями антиварварства. Система защиты населения от правды выстроена властью грамотно, да и люди сами тратят на эту защиту огромное количество усилий. Но от искусства, если оно действительно качественное, гораздо труднее отмахнуться и защититься, чем от прямой контрпропаганды: статей, выступлений, призывов, расследований и так далее. Это все – масштабные задачи, а то, что они неотложны, чувствует большинство. Может быть, из исторического тупика нам поможет выйти именно культура? При полном понимании того, что взрывоопасные идеи заложены и в самой культуре, что требуется глубочайшая ревизия всего наследия. Не отрицание, “не сбрасывание Пушкина с корабля современности”, чем поначалу увлекались в советское время, а именно попытка посмотреть на классиков новым взглядом, нашим взглядом, ведь теперь мы на личном опыте знаем, к чему приводят идеи избранности, мессианства, особого пути и этот бесконечный треп о величии.
– Действие вашей пьесы проходит в театре, режиссер которого, играя Сталина, сам становится маленьким “сталиным”. Так показан механизм воспроизводства “социальной диктатуры”. Сталин, Путин, – общество их принимает, потому что состоит из их клонов. Но если это действительно так далеко зашло, то есть ли вообще шанс на исправление? Можно уже раз и навсегда похоронить этого Иосифа Виссарионовича?
– Да, пирамида из “сталиных” – это просто проклятие РФ. Мы все наверняка замечали, как в любой конторе – на заводе, на бензоколонке, в учреждениях культуры – начальник начинает чувствовать себя сначала хозяином времени и настроения своих подчиненных, а потом уже посягает и на их свободу. Непроработанность исторической травмы, удавшаяся попытка сделать героев из палачей, оправдание бессудной гибели миллионов неким благом государства, – все это создало для целой страны ситуацию, в которой насилие одного человека над другим воспринимается как норма. Без этого насилия – эмоционального, психологического, а порой и физического – в РФ не может состояться ни одно начинание. Ну или почти ни одно. Болезнь зашла очень далеко и глубоко, проникла во все ткани организма, но если объединить усилия деятелей культуры, активистов, журналистов, политологов et сetera и если при этом не считать, что мы – врачи, а там, за границей, находится сто сорок миллионов пациентов, если мы будем отдавать себе отчет, насколько глубоко в нас самих укоренено то, от чего мы хотим избавить других, тогда, как говорил последний руководитель СССР, “процесс пойдет”. Но теперь, вследствие произошедшей катастрофы, процесс этот будет крайне болезненным для всех, без единого исключения. А в результате начнутся перемены, я в это верю.
Источник: Александр Дельфинов, Deutsche Welle
