Украинская Армия находится не так далеко от Крыма, на международном уровне продолжаются процессы исключения государства-агрессора из ООН и создания международного трибунала для наказания преступления агрессии, а сами агрессоры продолжают готовиться к бегству с оккупированного полуострова.
Известно, что перед тем как прибегнуть к «жесту доброй воли» в Херсоне, российские войска и оккупационные преступные «чиновники» украли ценности херсонских музеев, вывезли статуи Суворова и Ушакова, а также почему-то прихватили остатки князя Потёмкина, мирно покоившиеся в городе почти четверть тысячелетия.
И если оккупанты проявляют подобное пренебрежение к «важным для них» историческим лицам, то трудно ожидать, что они лучше отнесутся к культурному наследию других народов. В «крымских музеях» уже отмечаются первые признаки будущей преступной «эвакуации», в то время как уникальные памятники коренного народа, которые сложно или невозможно вывезти, просто уничтожаются под видом фейковой «реконструкции».
Впереди у Украины не только дальнейшая борьба за де-оккупацию Крыма, но и борьба за восстановление оскверненных памятников и борьба за возвращение культурного наследия, которое оккупанты прихватят с собой при побеге. Каким же международно-правовым инструментарием наше государство владеет сейчас для возвращения своего культурного наследия? Проблему исследовал кандидат наук, эксперт Алексей Плотников.
В одном советском фильме следователь говорил растерянному археологу: «Для Вас это уникальная историческая ценность, а для жуликов это просто кусок золота. Они могут его распилить, переплавить и даже продать за границу». Тем самым он в грубой, но эффективной форме продемонстрировал разницу между идеей культурных ценностей и идеей культурного наследия.
В принципе, эти два понятия не противоречат друг другу и являются скорее взаимодополняющими, однако определение культурных ценностей как собственности больше тяготеет к их материальной значимости, которая может быть измерена и имеет повышенное значение только для определенной связанной с ней группы, в то время как определение культурных ценностей как культурного наследия исходит из неоценимости значения уникальных сооружений, искусственных изделий и природных памятников как таковых, и такие памятники в принципе не могут иметь материальной цены, поскольку их присвоение или уничтожение может нанести невосполнимые потери культуре отдельного народа и всего человечества.
Определения культурных ценностей и культурного наследия отличаются только в нюансах. Так, согласно Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, культурными ценностями считаются:
а) ценности, движимые или недвижимые, которые имеют большое значение для культурного наследия каждого народа, такие, как памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные или светские, археологические месторасположения, архитектурные ансамбли, которые в качестве таковых представляют исторический или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, другие предметы художественного, исторического или археологического значения, а также научные коллекции или важные коллекции книг, архивных материалов или репродукций ценностей, указанных выше;
б) здания, главным и действительным назначением которых является сохранение или экспонирование движимых культурных ценностей, указанных в пункте «а», такие, как музеи, крупные библиотеки, хранилища архивов, а также укрытия, предназначенные для сохранения в случае вооруженного конфликта движимых культурных ценностей, указанных в пункте «а»;
в) центры, в которых имеется значительное количество культурных ценностей, указанных в пунктах «а» и «б», так называемые «центры сосредоточения культурных ценностей».
Подобные определения содержатся в ряде других международных договоров, направленных на прекращение незаконного оборота культурных ценностей как предметов собственности.
Так, согласно Конвенции о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности 1970 года, государства должны предотвращать незаконную передачу права собственности на культурные ценности.
Концепция культурного наследия отлична от концепции культурной собственности в том, что такое наследие рассматривается в контексте и лишено смысла вне этого контекста.
Отдельный барельеф не имеет смысла без здания, где он установлен, ценность отдельной книги уменьшается вне библиотеки, где она хранится, дворец теряет часть своей значимости без ландшафта, в котором он расположен.
Согласно Конвенции ЮНЕСКО об охране всемирного культурного и природного наследия, под «культурным наследием» понимаются:
- памятники: произведения архитектуры, монументальной скульптуры и живописи, элементы или структуры археологического характера, надписи, пещеры и группы элементов, которые имеют выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, искусства или науки;
- ансамбли: группы изолированных или объединенных строений, архитектура, единство или связь с пейзажем которых представляют выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, искусства или науки;
- достопримечательные места: произведения человека или совместные творения человека и природы, а также зоны, включая археологические достопримечательные места, представляющие выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, эстетики, этнологии или антропологии.
Конвенция о культурном наследии отмечает универсальную значимость такого наследия для всего человечества, но в статье 6 подтверждает суверенные права государств, на территории которых находится такое наследие, на владение им. Кроме того, следует учитывать культурные права отдельных групп.
В частности, согласно Декларации прав коренных народов, «коренные народы имеют право на сохранение, контроль, охрану и развитие своего культурного наследия …государства принимают действенные меры, в целях признания и защиты осуществления этих прав».
Таким образом, при всей важности культурного наследия для всего человечества, оно все же принадлежит государствам, на территории которых оно находится, и народам, его создавшим.
Существует множество положений по защите культурных ценностей и культурного наследия во время вооруженных конфликтов, однако в крымском контексте наибольшее значение имеют нормы об обязанностях государств при осуществлении оккупации территории других государств. Статья 53 Первого дополнительного протокола к Женевским конвенциям 1949 г. запрещает «совершать какие-либо враждебные акты, направленные против тех исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследие народов».
В соответствии с пятой статьёй Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, государства должны «по мере возможности, поддерживать усилия компетентных национальных властей оккупированной территории, чтобы обеспечить охрану и сохранение её культурных ценностей».
Согласно Второму протоколу к той же Конвенции, государство-оккупант должно не допускать любой незаконный вывоз, иное изъятие или передачу права собственности на культурную ценность, любые модификации или изменение вида использования культурной ценности, которые имеют целью скрыть или уничтожить свидетельства культурного, исторического или научного характера.
Примечательно, что Украина является стороной как Второго протокола Гаагской конвенции о защите культурных ценностей, так и Первого дополнительного протокола к Женевским конвенциям, в то время как российская федерация не является стороной Второго протокола.
Однако положения Женевских конвенций и протоколов к ним являются частью обычного международного права, и в любом случае, при оккупации территории Украины государство-оккупант, по статье 64 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны, не может изменять его уголовное законодательство.
Незаконное присвоение или уничтожение объектов культурного наследия запрещено статьями 193, 201 и 298 Уголовного кодекса Украины [17] и государство-оккупант не может изменить этих положений. Вывоз, повреждение или уничтожение оккупантом культурных ценностей Крыма остается противоправным по международному праву и преступным по уголовному праву.
Также, как оккупация не создает правового основания для изменения суверенных прав на территорию, она не может изменить государства-собственника культурных ценностей либо наследия. Не влияет на это и любое, а тем более незаконное «изменение статуса юридического лица», в фактическом «распоряжении» которого находится определенная ценность, например – музея.
То есть, тот факт, что «крымские музеи» преступно якобы «изменили регистрацию на российскую» никоим образом не лишает Украину права собственности на хранящиеся в них ценности и не дает российским юридическим лицам права передавать такие ценности либо наследие. Недавно это подтвердил суд Нидерландов по делу о скифском золоте, установив, что это золото принадлежит Украине, а не так называемым «крымским музеям» как фейковым якобы «юридическим лицам по российскому праву»; АРК подробно писала об этом.
Вряд ли от российских оккупантов можно ожидать следования международным нормам, касающимся предметов культуры. Более вероятно, что при бегстве из Крыма будет вывезено все ценное, что можно вывезти. И здесь, к сожалению, следует констатировать, что международное право практически не имеет инструментов для возвращения настоящим владельцам незаконно вывезенных культурных ценностей либо наследия.
Существует общая обязанность нарушителей международных обязательств осуществить максимально полное восстановление состояния, существовавшего до нарушения, то есть реституция. Генеральная Ассамблея ООН приняла ряд резолюций по реституции культурных ценностей. Например, в резолюции от 18 декабря 1973 года ГА ООН осудила вывоз культурных объектов вследствие колониализма или оккупации и призвала государства-члены ООН вернуть такие объекты в страну происхождения.
Можно упомянуть также решение Международного суда ООН по делу о храме Преах-Вихеар, в котором он, среди прочего, обязал Таиланд вернуть Камбодже некоторые культурные ценности. Однако в отношениях между Украиной и россией по большому счету отсутствуют международные механизмы принудительного возврата вывезенных культурных ценностей.
Насколько длительным может быть процесс возвращения культурных ценностей демонстрирует история мрамора из Парфенона. Международное право не дает Греции инструментов для того, чтобы заставить вернуть свое наследие, так что потомкам эллинов остается только политическое и общественное давление, которое остается не слишком эффективным.
Есть, конечно, и положительные примеры добровольной реституции. Германия активно работает над возвращением предметов культуры, захваченных в Европе во времена нацистского правления, и в Африке во времена колониализма, Франция и Италия осуществляют взаимную реституцию ценностей, нелегально перевозимых через их границы.
Однако в каждом из этих случаев речь идет о проявлении доброй воли государства. К тому же, немецкая практика показывает, что иногда даже обнаружение настоящих владельцев похищенных культурных достижений может быть сложным делом. С учетом этого опыта возвращение похищенных культурных ценностей и наследия должно стать одним из условий будущего мирного договора, который будет подписан после победы Украины и изменения режима в россии. Также этот вопрос должен стать предметом рассмотрения международных судов, арбитражей и трибуналов.
Источник: «Ассоциация реинтеграция Крыма»
