Война в Украине идет уже больше трехсот дней. Это не только насилие, смерть, горе и разрушения сотен населенных пунктов, постоянная опасность для Киева, который подвергся ракетно-бомбовым ударам с первого дня “спецоперации”. Война также бьет по кошельку российского обывателя, не вписывается в его экономические планы.
Мумин Шакиров обсуждает эти и другие темы и подводит итоги недели с киевским политическим публицистом Матвеем Ганапольским, финансовым аналитиком и экономистом Владиславом Жуковским, белорусским оппозиционным политиком Павлом Латушко и командиром экипажа Airbus A320, пилотом Андреем Литвиновым.
Как живет Киев 300 дней войны?
Мумин Шакиров: О том, как сейчас жить в трехмиллионной столице, где из-за ударов ракетам и дронами происходят постоянные перебои со светом и теплом, мы поговорим с Матвеем Ганапольским.
Насколько безопасно сейчас жить и работать в Киеве? Спускаетесь ли в бомбоубежище, когда начинается тревога?
Матвей Ганапольский: Украинцы не смирились с этой войной, это невозможно. Украинцы приняли эту войну. Вот стоит газовая плиточка, если не будет газа, вот стоят фонарики, Power Bank, если не будет света, генератор, хотя он дорогой. Есть обязательно какой-то друг в селе, в деревне, где можно топить дровами. У тебя обязательно документы лежат на виду для того, чтобы если вдруг что-то, ты хватаешь их в первую очередь. Все материальное потеряло свой смысл, стало неактуальным. Мы показываем сюжеты о брошенных квартирах… Все понимают цену человеческой жизни – твоей, детей. Люди ходят по городу, на работу. Когда звучит воздушная тревога, закрываются все магазины, торговые центры. Часто они закрыты и потому, что нет света. Я человек ленивый. У моей дочери (она в Америке) приложение – украинская тревога. И она мне звонит. А у меня ночь, я выключил звук этого приложения. И она говорит: “Пап, воздушная тревога”. Я отвечаю: “Хорошо, давай подождем”. Она говорит: “Не жди! А если ракета попадет?” И в этот момент за окном бабах. Я говорю: “Все. Вот теплые штаны, куртка, вот два свитера, документы. Я иду в подземный гараж”. Мы живем нормальной жизнью. Нет людей, которые жалуются, потому что у всех четкое понимание: в нескольких сотнях километров от Киева находится, например, Бахмут, и там солдаты жизни отдают за то, чтобы я хотя бы четыре часа в день имел свет. Поэтому все заткнулись, поняли, что происходит, и говорят волшебные фразы: “Без света, без газа, без воды, но без вас”, – имеются в виду русские. И это чистая правда. И когда война закончится, нормальная жизнь, но без вас.
Мумин Шакиров: Войну в Украине вы встретили в Киеве. Российская армия быстро подошла к городу и даже взяла его в полукольцо. Каково жить с ощущением, что тебя окружают войска агрессора?
Матвей Ганапольский: Они окружали меня буквально. Я был у себя на даче, но оказалось, что это то самое Житомирское шоссе, по которому наступали русские войска. Я оказался на даче в полной изоляции, как и все остальные в этом поселке, без ничего – без связи, без электричества, без газа, без тепла. Это очень странное ощущение – находиться при войне. Но мы быстро сорганизовались. У меня имелся подвал, туда набилось 25 человек. Спали на каких-то рогожах. А над нами летали ракеты. Оказалось, что с одной стороны находятся украинские войска, а с другой стороны этого поселка – российские войска. Потом Вооруженные силы Украины смогли нас эвакуировать, мы выехали во Львов. Но, конечно, ощущения были невероятные. Дай боже, чтобы я их больше не испытывал.
Мумин Шакиров: Среди российских публицистов все чаще звучат фразы, что “по-настоящему мы не знали своего глубинного народа”, и такой поворот в сторону фашизации населения стал полной неожиданностью для многих экспертов. Как лично вы переживаете эту трансформацию россиян, поддерживающих войну? Вы же прожили в России много лет.
Матвей Ганапольский: Российское общество разнообразное, но оно не стало собственно обществом. Это население, граждане. Население отличается от общества, нации тем, что оно ведомо какой-то одной идеей, причем не военной, а гуманистической. Все общество преследует, понимает, продвигает и голосует за такую-то гуманистическую идею. Может быть, и за страшную идею. В отличие от, предположим, фашистской Германии, где общество полностью попало под идеи, в России наблюдается разброд и шатание. Приблизительно миллион уехал за границу, настроения у людей быстро меняются, потому что у Путина нет идеи войны против Украины. Он каждые пять минут меняет эту идею. Соответственно, как флюгер, за ним и народ. Должно пройти очень много лет, должны быть восстановлены демократические институты, появиться нормальная оппозиция, люди должны начать из чего-то выбирать, а они не привыкли выбирать. Должны работать институты, судебная власть, Государственная дума – стать Государственной думой, появиться оппозиция. Эта оппозиция должна нещадно уничтожать власть, должны появиться независимые средства массовой информации – с этого начинается. Начинается не с граждан, а с момента, когда гражданам предоставляется вдруг возможность потренировать мозги. Есть “А” и есть “Б”. Есть, например, Путин-1 и Путин-2. Даже Путин и Нарышкин. Надо выбрать. Человек начинает мучительно думать: “Боже, кого же из них выбрать? Лучше бы был Путин. Но есть же еще и Нарышкин…” Это условные фамилии. С этого начинается взросление общества. Думаю, лет 15–20 при нормальной власти – и то, что останется от Российской Федерации, будет хорошей страной.
Мумин Шакиров: Что вы можете сказать о феномене Зеленского? Сегодня это одна из главных фигур мировой политики. Он двигает европейскую историю, если не сказать спасает Европу вместе с украинским народом и союзниками. Лично вас он удивил?
Матвей Ганапольский: Это не Зеленский творит историю, это украинский народ, украинская армия. Зеленский – легитимно выбранный президент, который нашел себя в этой войне. Он стал пресс-секретарем этой войны. Он ведь Верховный главнокомандующий, но он не мешает воевать Залужному. Он занимает очень четко свое место – он фронтмен Украины, первый среди равных. Одну из премий (я не помню какую) дали Зеленскому и украинскому народу. Поэтому сочетание “Зеленский и украинский народ” нужно произносить слитно. Я не готов, например, ставить Зеленского выше Залужного или его перед министром иностранных дел Украины. То есть это как Черчилль. Правда, Зеленский еще не написал книги, которые написал Черчилль, но, наверное, напишет. Черчилль был философом жизни, он был фронтменом, который объяснял, уговаривал, вел, двигал, но воевала Британия. Я сказал бы: давайте не заниматься возвеличиванием и натиранием любого человека. Если Зеленский сейчас (который четко на своем месте, не лезет в дела, куда ему не надо лезть) уйдет, то Украина останется, потому что останутся Вооруженные силы Украины. Это не значит, что я принижаю его значение. Он легитимный президент, и он на своем месте. Но в Украине не пропала политика и не исчезли вопросы к власти. Все они будут задаваться и исследоваться после войны. А сейчас грандиозное событие, очень важное – первый визит Зеленского в Соединенные Штаты Америки. И я думаю, что кроме подарков Владимиру Путину на Новый год, Байден подарит что-нибудь Зеленскому, а это обозначает, что и Украине. И это мы все ожидаем с огромным трепетом. Это очень важный визит!
Как война бьет по кошельку российского обывателя?
Мумин Шакиров: О том, как война в Украине бьет по кошельку российского обывателя, я поговорил с Владиславом Жуковским. Остро ли чувствует сегодня российский обыватель, как война меняет его быт?
Владислав Жуковский: По данным официальной статистики, у нас в третьем квартале текущего года располагаемые доходы упали примерно на три с половиной процента. Притом что они падают с 14-го года, даже до начала военно-политической спецоперации (назовем это так, чтобы соблюдать закон и не попасть под фейк дискредитации). Уровень жизни в России падал даже до 24 февраля текущего года уже восемь лет. Он упал более чем на 10,5%, с 14-го года ушел ниже 2009 года. Сейчас продолжается падение. Конечно, президент, правительство, спикер Госдумы Володин, Матвиенко в Совете Федерации говорят: “У нас растут доходы. У нас зарплаты в номинальном выражении выросли на 12%, пенсию подняли на 12,5% (якобы) в номинале. У нас вообще нет кризиса”. Но даже они вынуждены признать, что с учетом роста цен уровень жизни упал.
Мумин Шакиров: Что происходит на продовольственном рынке?
Владислав Жуковский: Рост цен на все практически товары и услуги без исключения. Продовольствие в моменте дорожало официально на 23–24% в марте и апреле, сейчас продуктовая инфляция ниже 15%, но все это уходит в магазины. Реально люди зубы на полку кладут, потому что все стало дороже на 30–40–50%: овощи, фрукты, рыба, мясо, яйцо, молоко… Особенно то, в чем есть импортная компонента либо производится из импортных полуфабрикатов, на импортном оборудовании. Медикаменты, таблетки, одежда, техника, электроника подорожали на 30% с плюсом. По официальным заявлениям президента, красивая инфляция якобы затухает с марта. Все это сказки. Конечно, инфляция не 12,5%, а умножайте на два-три. Люди, конечно, беднеют. Росстат фиксирует, что примерно 17 миллионов 200 тысяч россиян со своими доходами сегодня находятся за чертой бедности, ниже 13 800 рублей. Но реально масштабы, конечно, больше. Я думаю, что мы не соврем, сказав, что половина населения России – бедные и нищие.
Мумин Шакиров: Кремлевские экономисты, в том числе и сам Путин, признают, что падение промышленности произошло, и эта цифра колеблется от трех до четырех процентов. В то же время власть пытается проводить параллели: в Европе падение ВВП еще больше – от восьми процентов. Как вам такое жонглирование цифрами?
Владислав Жуковский: Самая главная подтасовка происходит на уровне самого тезиса. Посмотрите статистику за третий квартал в крупнейших экономиках мира – будь то Штаты, Великобритания, Германия, Франция, страны группы G7, G20 – нет спада экономики, рост полтора-два, местами три-четыре процента. Китайская экономика, Вьетнам, Малайзия, Индонезия – там рост четыре-пять процентов. Индия в плюсе – пять-шесть процентов. Даже в Германии, Франции, Великобритании и в Штатах, где, как пропаганда рассказывает, люди все замерзают без газа, без нефти, выросли цены на электроэнергию в разы, спада экономики формально нет до сих пор. Да, там более высокая безработица, и она реально выше, чем в России, может быть, в разы. В России власти рапортуют о безработице в 3,8% экономически активного населения. Например, в Европе это может быть 9–10–12%, в Штатах она, может быть, выше. Но нужно понимать, что методики подсчета разные.
Мумин Шакиров: Власть для пополнения бюджета из-за войны уже залезла в карман потребителю через банки. Валютные вклады зарегулированы искусственным курсом доллара и евро. Ты можешь снять, но по невыгодному курсу и теряешь большие деньги. Это называется “фискальный грабеж”. Не заморозит ли власть на 100% все частные средства, чтобы пополнить дефицитный бюджет уже в следующем году?
Владислав Жуковский: Деньги забрали и возвращать точно никто не собирается. У нас в этом году дефицит бюджета уже четыре триллиона рублей. На сайте Минфина есть цифра, что в следующем году “дыра” в бюджете будет три триллиона, а реально будет больше. Вы правы, что и через повышение налогов, акцизов, “коммуналки”, цен, ЖКХ, электроэнергии и всего остального будут залезать в карманы. Плюс, конечно, сбережения населения. По большому счету, произошла конфискация в скрытой форме валютных сбережений. У вас они формально есть, но менять вы их можете по крайне невыгодному курсу. Причем снять можете не больше 10 тысяч долларов, и то если в кассе банка будет валюта. И неудивительно, что россияне вывели из страны больше 37 миллиардов долларов с начала пресловутой военно-политической операции в другие страны на валютные счета и пытаются там их снять. Поэтому у россиян за рубежом уже валютных депозитов больше, чем валютных вкладов внутри страны, они уже превысили. А инструментов для залезания в карманы населения очень много, в том числе, как вы сказали, через валютные вклады. И конечно, девальвация рубля, которая сейчас идет, рубль упал практически на 18%, за месяц, за три недели с 61 до 73 рублей за доллар (сейчас немножко откатился). Это все тоже приведет к разгону инфляции, к росту цен, к росту бедности. Таким образом власти пытаются наполнить бюджет.
Мумин Шакиров: Что мне делать, чтобы избежать конфискации средств? Стоит ли обналичивать свои деньги с накопительного счета? Или лучше потратить на орг- или бытовую технику, как это обычно происходит в кризисные периоды – мы начинаем покупать холодильники, микроволновые печи, тостеры, чтобы не пропали свои кровные?
Владислав Жуковский: Вы хорошо воспроизвели модель поведения, матрицу 2014-го, 16-го, 20-го и начала 22-го года. Традиционно, когда начинает шоковая девальвация, падение рубля к доллару, когда происходит какая-то военно-политическая заварушка (как ее ни называй в рамках Административного и Уголовного кодексов), действительно, люди понимают, что их рубли превращаются в резаную бумагу, фантики. Правильная модель была чего-то купить: либо товары длительного пользования, которые вам необходимы, будь то бытовая техника, электроника, автомобиль, квадратный метр недвижимости. Либо покупать валюту. Сейчас купить валюту тяжеловато. Можно зайти в валюту через крипту, но здесь тоже есть риски, даже если это так называемые стейблкоины, привязанные к американскому доллару, условно говоря, а не какой-нибудь биткоин, который упал в четыре раза. Люди покупали бытовую технику, электронику, телевизоры и все остальное впрок, а потом продавали на Авито. Сейчас, я думаю, модель поведения следующая. Сейчас курс рубля искусственно завышен, он не биржевой, административно регулируемый Центробанком и правительством, что его будут опускать, я думаю, примерно к 80 рублям за доллар на горизонте ближайших нескольких месяцев, чтобы как-то сократить “дыру” в бюджете и поддержать экспортеров нефти, газа, металлов. И действительно, надо понимать, что все импортные товары подорожают. Поэтому если вам необходимо приобрести бытовую технику, электронику, телевизоры, стиральную машину, холодильник, либо даже автомобиль, запчасти к автомобилю, то лучше это сделать на горизонте ближайших недель. Потому что, я думаю, курс будет сильно двигаться, власти будут его переставлять, он сегодня абсолютно неадекватен экономической ситуации и военно-политическим реалиям, соответственно, сейчас имеет смысл над этим задуматься. Недвижимость, наоборот, пока не покупать, потому что я думаю, что там после роста цен на 40% за два года мы сейчас увидим снижение. Оно уже произошло процентов на 15–17. Я думаю, что мы еще увидим дальнейшее падение квадратного метра просто потому, что там безумнейший пузырь, который держался на льготной ипотеке и на парковке денег частными инвесторами. Спад и кризис еще впереди.
Зачем Путин летал к Лукашенко?
Мумин Шакиров: 19 декабря президент России Владимир Путин прилетел в Минск для переговоров с Александром Лукашенко. Диктаторы встречаются очень часто, но в самой Беларуси российский президент не был уже три года. И именно это обстоятельство вызывает у многих вопрос: не собирается ли Путин принудить белорусского диктатора к непосредственному участию в войне против Украины? Об этом я поговорил с Павлом Латушко.
Путин прилетел к Лукашенко в Минск впервые за три года. Зачем?
Павел Латушко: Главная тема – военно-политическая. Мы видели информационно-пропагандистскую операцию – это было прикрытие обсуждения ключевых вопросов дальнейшей военно-политической стратегии и тактики вовлечения Беларуси в войну против Украины в интересах Кремля. Первый кадр в аэропорту: красная дорожка, Путин спускается по трапу, ему вручает цветы Лукашенко. После этого Путин декларирует, что долги Беларуси откладываются до 2028 года, она получает инвестиционную программу (так называемое импортозамещение) в полтора миллиарда долларов. Какую Беларусь получает стоимость газа, пока не назвали, но, по заявлениям министра энергетики и Лукашенко, они ожидают ее в размере 60–80 долларов за тысячу кубометров. Согласитесь, это очень привлекательная цена. Россия профинансирует строительство третьего энергоблока Белорусской атомной электростанции. Притом что первые два построены за российские деньги в размере 10 миллиардов, и Лукашенко еще не начал даже платить. Очередная инвестиция. Лукашенко был такой довольный, потому что полностью открывается рынок Российской Федерации.
Мумин Шакиров: Какова политическая составляющая такого солидного капиталовложения в экономику Беларуси?
Павел Латушко: Готов ли был бы Путин заплатить миллиарды (если не более того) за букет цветов в аэропорту? Будем реалистами, Путин заплатил за конкретные политические согласия со стороны Лукашенко. Поэтому тезис о том, что Лукашенко лавирует, петляет, который сейчас пытаются продать многие политологи и его с удовольствием покупают многие западные политики, в корне неверный. Лукашенко действительно лавирует, но он между Путиным и Путиным: как получить больше от него ресурсов для того, чтобы поддержать стратегические цели Кремля.
Мумин Шакиров: Касаются ли эти договоренности и военных сфер?
Павел Латушко: Военно-политическая тема была, безусловно, затрагивалась публично – это вопрос ядерного тактического оружия. Мы об этом говорили уже более полугода назад, предупреждая наших партнеров и в Берлине, и в Париже, и в Лондоне, и в Вашингтоне, что это произойдет. И уже сейчас мы понимаем, что подготовлены истребители Су-25 для несения ядерных боезарядов, пилоты уже проходят обучение. Я убежден, что белорусские пилоты уже прошли обучение на этих истребителях. Также “Искандеры”, как объявили Путин и Лукашенко, встали на боевое дежурство на территории Беларуси, как и комплексы С-400. А “Искандеры” – это оружие двойного назначения. Там тоже могут быть размещены тактические ядерные бомбы. Также, по нашим сведениям, офицеры Ракетных войск Беларуси посещали российские воинские части, где изучали вопросы логистики, хранения, доставки ядерных тактических вооружений на территории Беларуси.
Мумин Шакиров: А что осталось вне паблика?
Павел Латушко: Наши инсайды говорят о том, что главной темой было снова открытие границы для российских Вооруженных сил, для наступления с севера в Украину. Это согласие со стороны Лукашенко было дано. Второй вопрос – это участие Вооруженных сил Беларуси. Это опять ошибочный тезис. Сегодня Лукашенко не заинтересован в том, чтобы Вооруженные силы Беларуси пошли в Украину. Но в этом не заинтересован и Путин. Потому что если сегодня направить Вооруженные силы Беларуси в Украину, то получат в лоб. Будут жертвы, будут похороны на территории Беларуси, что создает внутри нее триггер. Зачем Путину еще одна проблема в Беларуси с Лукашенко, которого нужно будет дополнительно удерживать, поддерживать, чтобы сохранить его власть?.. Поэтому здесь интересы и Кремля, и Лукашенко совпадают. Возможно, участие Вооруженных сил Беларуси и обсуждалось, но речь, скорее, может идти об использовании их вторым эшелоном. Условно говоря, при формировании военных подразделений 30% идет в первой линии – это будут российские Вооруженные силы, а уже основная группа – это группа поддержки, которая будет состоять из военнослужащих Республики Беларусь. На мой взгляд, именно этот сценарий наиболее вероятный. Возможно ли наступление уже вглубь Украины? Я считаю, что на сегодняшний день, скорее, нет. Мы можем, наверное, говорить о провокациях, о каких-то конфликтах без попытки глубокого вхождения на территорию Украины. Сегодняшняя цель и задача для Лукашенко – это создавать угрозу применения силы в отношении Украины. Это конфликт на границе, это применение силы для того, чтобы стянуть максимальное количество ВСУ на границу, чтобы они не могли быть задействованы на Донбассе. Об этом и шла речь, я думаю, в ходе переговоров.
Мумин Шакиров: Насколько глубоко Москва вошла в финансовую и экономическую структуру Минска, что это уже можно назвать поглощением одной страны другой?
Павел Латушко: Сегодня Кремлю достаточно одного нажатия кнопки – и вся экономика Беларуси сложится, как домик. Министерство финансов фактически живет за счет российского бюджета. Это вливание средств в развитие военно-промышленного комплекса Беларуси, это энергетическая сфера. 60–80 долларов за тысячу кубометров, о чем договорились (я думаю, будет названа эта цена) Лукашенко и Путин в Минске, на три года. Это уникальная по европейским меркам стоимость газа за тысячу кубометров. Это атомная электростанция – 10 миллиардов долларов инвестиций, которые не отдает Лукашенко. И обещание построить третий энергоблок атомной электростанции за российские деньги. Перенос всех долговых обязательств на 2028 год. Лукашенко полностью зависит от Кремля. И он будет выполнять то, что необходимо Кремлю. Поэтому утверждения, что санкции, давление на Лукашенко могут спровоцировать его к каким-то действиям, абсолютно несостоятельны.
На чем улететь из России?
Мумин Шакиров: Больше половины всех пассажирских самолетов арендованы у международных компаний. Это данные Минтранса. После вторжения в Украину многие международные перевозчики в России больше не работают, а те, кто сдавал компаниям самолеты в аренду, требуют вернуть эти борты. Россия решила оставить самолеты себе. Но их нужно как-то чинить и обслуживать. А запчасти больше не продают. Так называемые “дружеские” страны вроде должны помочь, но пока перепродавать западные запчасти согласился только Иран. Чтобы было, на чем летать, часть самолетов приходится разбирать. А свои самолеты пока собирать не получается. Даже после того, как государство тратит все больше и больше денег на авиацию.
О том, как сотни Boeing и Airbus из-за дефицита запчастей превращаются в металлолом, я поговорил с Андреем Литвиновым.
Андрей Литвинов: С запчастями вопрос не решен. Он как-то частично решается, какие-то каналы отладили, но не на потоке это все. Решить проблему с запчастями не так просто. Занимается запчастями американская компания General Electric. Производитель запчастей требует конечного потребителя. То есть стали вести переговоры с дружественными нам государствами, например, входящими в СНГ – Узбекистаном, Таджикистаном, Казахстаном, теми, кто теоретически мог бы нам помочь. Но требуют конечного потребителя, там у них все занесено в базу данных и отслеживается каждая запчасть, каждый агрегат. Он имеет свой индивидуальный номер. И если, допустим, заказывается какая-то запчасть какой-то авиакомпании, то производитель увидит, что она попала на российский самолет. И он может перекрыть доступ к запчастям уже той компании. А так как по всему миру в основном эксплуатируют Boeing и Airbus, то все прозрачно. Зачем, допустим, узбекской компании или казахской компании подставляться и самим остаться без запчастей, если они нам помогут?
Мумин Шакиров: Это “попасть под так называемые “вторичные санкции”. Да?
Андрей Литвинов: Да, вторичные санкции. Даже до санкций всегда требовали конечного потребителя. Кроме того, производитель требует вернуть ему обратно агрегат, который сломался. Вы не можете, допустим, заказать какую-то запчасть и выкинуть ее на помойку, списать ее куда-то. Она обязательно должна вернуться производителю. Этот агрегат обследуют. И возможно, что он поломался из-за того, что был какой-то заводской брак, и надо исправить технологию производства этого агрегата, где-то наладить, например, что-то сбилось. Если этот агрегат обследуется – и все там хорошо, это не заводской брак, то тогда этот агрегат ремонтируют. И после ремонта его опять пускают в ход. Он уже становится бэушным, но тем не менее он в рабочем состоянии. То есть производитель требует вернуть ему бэушные, поломанные агрегаты: для того, чтобы обследовать – раз, чтобы отремонтировать при возможности – два и отследить конечного потребителя – три.
Мумин Шакиров: Полгода назад вы говорили, что с одних самолетов снимаются запчасти и ставятся на другие, летающие. Так принято? Или эта ситуация форс-мажора?
Андрей Литвинов: Да, это так. Так как не могут наладить поставку запчастей, то приходится снимать с самолетов-доноров и ставить на другой самолет. В принципе, производитель не запрещает этого делать. Это было всегда. Допустим, самолет стоит в рейсе, вдруг что-то полетело, надо быстро поменять, берут с другого самолета, ставят – и он улетел, все это быстро. А потом уже в рабочем порядке заказывается эта запчасть, она приходит, и в спокойном режиме это все меняется. Но когда поставок нет, а запчасти только снимаются, то тот самолет, с которого запчасть была снята, в нерабочем состоянии, и он останавливается.
Мумин Шакиров: Получается, в российских ангарах стоят десятки, если не сотни самолетов-инвалидов, которые уже не могут эксплуатироваться. А это миллиарды долларов теперь уже металлолома!
Андрей Литвинов: Авиационные власти говорят: “Импортных самолетов нам хватит на пять-семь лет. А потом будем думать, что делать”. Я не знаю, как они вывели эту цифру. Это совершенно не зависит от того, новый или не новый самолет. Вы можете выехать на новом автомобиле из салона, а от впереди идущего КАМАЗа отскочит камешек и разобьет вам лобовое стекло. И камешек не будет спрашивать: “У вас новая машина или уже 10 лет вы на ней ездите?” Точно так же происходит с самолетами. Сейчас зима. Мы знаем прекрасно, как отвратительно чистят наши полосы, особенно в дальних аэропортах, где проблемы с техникой, где частые снегопады, где сами полосы отвратительные. Это значит, отскочил кусок льда в двигатель, например, при посадке или на взлете, погнул лопатки. И лед тоже не спрашивает, на новом вы самолете взлетаете или ему уже 10–15 лет.
Мумин Шакиров: В России девять тысяч пилотов, за полгода тысяча из них лишились работы, пишет издание The Insider. Какова судьба этих летчиков?
Андрей Литвинов: Кто куда разбежался: кто ушел в таксисты, кто – на пенсию, стали искать себя, может быть, в каком-то бизнесе. Кто где смог устроиться… Летчик должен летать, иначе у него заканчиваются все допуски. Мы же постоянно должны находиться в готовности. У нас должны быть пройдены тренажеры, должны быть сданы все зачеты, должна быть пройдена медицинская комиссия, аварийно-спасательные тренажеры. Ничего не должно быть просрочено. У нас уровень английского не должен быть просрочен… Как только летчик перестает летать, у него начинает сыпаться все это. Если летчик остановился на полгода-год, это значит, что надо заново все это сдавать, пересдавать и опять входить в колею.
Источник: Мумин Шакиров, «Радио Свобода»
