«А все-таки, в плену, удалось ли вам общаться с россиянами? Были ли сочувствующие?» – спрашивает евродепутат у Тайры.
Мы обедаем в Европарламенте. Вернее, ест Тайра, а мы – ловим каждое ее слово.
«Сочувствовали? – спрашивает Тайра, – нет, не было. Была одна женщина-россиянка, медик, она меня ненавидела так же, но выполняла «клятву Гиппократа», бросала мне пилюли после пыток».
«Женщина, – у евродепутата в глазах вспыхивает надежда, – и что она говорила? Вы общались?»
Тайра задумывается:
«Помню, однажды меня бросили в камеру после допросов. Было очень плохо. Я не могла встать, только пыталась медленно ползти по полу куда-то в угол.
Россиянка бросила мне на пол обезболивающее. Посмотрела на меня: «Что ты так переживаешь? Подумаешь, избили. Тебя что, муж никогда не бил?»
«Нет, никогда. Не бил».
«Правда? – у россиянки округлились глаза. – Я хочу посмотреть на твоего мужа, он вообще мужик?» – она захохотала.
Мы встретились с Тайрой в Брюсселе во время командировки.
Она улыбается всем зубам, подбегает и обнимает, как только слышит украинский язык.
От нее какая-то невероятная энергетика, оптимизм и сила. Она много шутит, за обедом очень просит мяса, а не веганские блюда, которые здесь у большинства в кафе Парламента.
«Тайра» – это позывной Юлии Паевской; волонтер, военнослужащий и известный парамедик.
Ты смотришь на ее радостное лицо и уверенную походку – и не можешь представить, что она пережила 3 месяца плена и пыток в Мариуполе. 3 месяца в темной камере. 3 месяца боли. Она ест и смеется.
По профессии Юля – парамедик, командир подразделения «Ангелы Тайры», сейчас уполномоченная по вопросам реабилитации участников боевых действий.
С 2014 года она преподавала тактическую медицину и спасала наших военных. С 24 февраля – и наших, и россиян.
В марте – ее вместе с водителем в Мариуполе захватили российские оккупанты. Выдвинули обвинения по уголовному кодексу «ДНР» по статье, где наказание – расстрел.
В плену она пробыла 3 месяца.
Сейчас Тайра дает показания перед Хельсинкской комиссией о зверствах в Мариуполе и российском плену.
Она рассказывает о 7-летнем мальчике с пулевым ранением, умершем у нее на руках.
О том, как видела беременных заключенных в плену, судьба которых до сих пор неизвестна.
Вынуждена снова и снова описывать картины из Мариуполя, которые пытается забыть: мёртвого ребенка на руках у матери; изуродованные тела женщин и детей, которых доставали из-под завалов; собак, таскавших по городу человеческие конечности.
Европейские дептатуты настойчиво спрашивают ее о русских: как они себя вели? Благодарили ли ее за то, что она спасала их жизнь?
Это единственная возможность евродепутатов «прикоснуться» к тому, «другому» миру. Где-то далеко.
«Нет, – говорит Тайра, – не благодарили».
«Они сначала, когда попадали в больницу, очень боялись, что их убьют, молчали. А потом, когда понимали, что не убьют, разваливались и начинали звать меня словами «а ну-ка, деточка».
«Были ли они благодарны за то, что я спасла их жизнь? Они считали меня «дурочкой», потому что спасала жизнь русским военным».
Я смотрю на нее и вспоминаю ее последнее интервью.
О том, как заключенных украинцев заставляли снимать одежду, прежде чем расстрелять.
Одежда – была ценнее их жизни.
Для меня это страшные кадры из ставших реальностью фильмов о Второй мировой. Для Тайры – реальность. Для кого-то в Мариуполе – это происходит прямо сейчас.
Это невозможно представить. Я пытаюсь воспроизвести это на секунду, и мой мозг закрывает от меня картинку. Защищает меня.
Если меня бесят эти «рассуждение» о «хороших русских», – как же трудно это, пожалуй, ей.
Но Тайра спокойна, она объясняет иностранным коллегам и журналистам снова и снова.
«Россияне полностью зависимы от телевидения, – говорит Тайра. – Без информационной подпитки – они реально чахнут.
Они словно «прикованы к нему» – как вставленные в шею трубки из «Матрицы». Нет пропаганды и телевидения – их начинает «ломать» физически, им плохо.
Мы включали им украинское телевидение. Первые дни они были как после «ломки». Дальше – начинали слушать.
Понемногу задавать вопросы. У некоторых что-то менялось во взгляде».
«Переведите, пожалуйста, – говорит Тайра. – Мы обязательно победим», – она смотрит гордо в камеру, смеется и обнимает нас.
Источник: Алена Шкрум, народный депутат Украины
