В Нидерландах в четверг окружной суд Гааги вынес решение по уголовному делу о катастрофе малайзийского “Боинга”, который 17 июля 2014 года следовал из Амстердама в Куала-Лумпур и был сбит над Донецкой областью Украины. Трое подсудимых – Гиркин (Стрелков), Дубинский и Харченко – заочно признаны виновными в крушении самолёта и приговорены к пожизненному заколючению. Следствие считает их виновными в организации доставки из России в Донбасс установки “Бук”, из которой, как оно уверено, и был сбит пассажирский самолет. Еще один подсудимый, Пулатов, оправдан. В результате крушения “Боинга” погибли все находившиеся на его борту 298 человек, большинство – граждане Нидерландов.
Уголовное расследование катастрофы было инициировано властями Украины, Малайзии, Нидерландов, Австралии и США. В созданную для этого совместную следственную группу (Joint Investigation Team, JIT) вошли представители Нидерландов, Бельгии, Австралии и Украины, а позже и Малайзии. Расследование возглавила голландская прокуратура.
Осенью 2016 года JIT опубликовала предварительный доклад, из которого следовало, что рейс MH17 был сбит ракетой 9М38, выпущенной из зенитного ракетного комплекса “Бук”. Следствие также установило, что установка была незадолго до этого доставлена из 53-й зенитно-ракетной бригады в Курске, а после катастрофы возвращена обратно в Россию.
Россия с первого дня после катастрофы отрицала свою причастность к ней, выдвигая альтернативные и зачастую противоречащие друг другу версии: например, о том, что “Бук” был украинским или самолет был сбит украинским истребителем. В подтверждение последней версии российские государственные СМИ даже выдумали фальшивую личность испанского “авиадиспетчера Карлоса”, который якобы видел украинские самолеты рядом с “Боингом” на радаре. Как показало расследование Радио Свобода в 2018 году, “Карлосом” оказался испанский мошенник, живший в Румынии и отбывавший там наказание в тюрьме за мошенничество.
Кроме этого, российские власти пытались убедить мировую общественность в том, что ракета, из которой был сбит “Боинг”, не могла стоять на вооружении российской армии. Этот довод также был опровергнут следствием и независимыми экспертами.
В основу следствия легли прослушки телефонных разговоров пророссийских сепаратистов в Донбассе и воевавших там россиян друг с другом и со своими кураторами в Москве. Существенную помощь расследованию оказали также данные из открытых источников, собранные расследовательской группой Bellingcat. Благодаря фотографиям очевидцев из социальных сетей Bellingcat удалось проследить весь путь “Бука” из Курска в Донецкую область.
В результате многолетней работы следователей к 2021 году, когда суд в Гааге начал рассматривать дело по существу, удалось собрать доказательства, позволяющие обвинить в причастности к трагедии 4 человек. Трое из них – граждане России: полковник запаса ФСБ Игорь Гиркин (Стрелков); старший офицер ГРУ в отставке Сергей Дубинский; подполковник запаса ВДВ Олег Пулатов. Четвёртый обвиняемый – гражданин Украины, командир разведывательного подразделения самопровозглашённой “ДНР” Леонид Харченко. Ни один из них в суд не явился, и лишь Пулатов воспользовался правом на защиту: его представляют адвокаты голландской фирмы, которая отказывается раскрывать информацию о том, кто оплачивает ее услуги.
Для родственников погибших, чьи пронизанные болью выступления в суде стали одним из самых запоминающихся его моментов, сегодняшний приговор станет точкой, которая облегчит их боль и снимет последние сомнения в том, что в катастрофе виновна Россия – даже если самолет, в чем сходятся большинство экспертов, был сбит непреднамеренно.
“Этот приговор создаст прецедент”
Вадим Лукашевич, авиаэксперт и автор книги “Трагедия MH17: правда и ложь”, подчеркивает, что сегодняшнее решение суда – это далеко не конец разбирательств вокруг катастрофы “Боинга” в международных официальных инстанциях. Вслед за Гиркиным, Дубинским, Пулатовым и Харченко подсудимыми все в том же суде Нидерландов могут стать и другие люди. Кроме этого, дело MH17 также рассматривает Европейский суд по правам человека и Международная организация гражданской авиации ИКАО. Важный итог первого этапа уголовного дела, говорит Лукашевич, заключается в том, что приговор суда может ускорить эти процессы – как и само по себе начавшееся в феврале полномасштабное вторжение России в Украину, которое сделало явным то, что Россия пыталась скрывать долгие годы “гибридной” войны в Донбассе.
“Исторически эта эпопея – уголовное расследование, суд – подходит к концу. Но очень важный момент в том, что это не точка в этой истории, это точка с запятой. Когда самолет был сбит, было инициировано два расследования, первое – техническое расследование Совета по вопросам безопасности Нидерландов, которое закончилось выпуском итогового отчета 13 октября 2015 года. Параллельно с этим было инициировано уголовное расследование международной Совместной следственной группы. Оно продолжается до сих пор. Представители JIT, прокуратур пяти стран, перелопатили колоссальный объем информации, изучили обломки, тела, улики, поговорили со свидетелями. По мере продвижения этого расследования летом 2019 года из него было выделено обвинительное заключение в отношении четырех лиц, то есть по четырем нынешним фигурантам, обвиняемым судом в Гааге, было собрано достаточно доказательств их причастности к катастрофе, которые могут выдержать испытание беспристрастным и объективным судом. Суд рассматривал только вину этих четырех физических лиц, а следствие продолжило работу.
Это значит, что даже нынешний уголовный судебный процесс с сегодняшним приговором не закончится. Более того, Совместная следственная группа, которая подготовила обвинительное заключение по этим четырем людям еще в 2019 году, уже заявила, что до конца 2022 года станет известно, будет ли следующий процесс уже с другими обвиняемыми. Следствие прекрасно понимает, что эти четыре человека не запускали ракету: это лишь организаторы преступления, которые запросили у России “Бук”, которые его встретили, сопровождали, охраняли, в том числе на месте запуска. Леонид Харченко, например, лично присутствовал рядом с “Буком” в момент сбития самолета. Это организаторы, но это не исполнители. Выделив материалы расследования по этим четырем людям, составив обвинительное заключение и передав его в суд, следствие сосредоточилось на выяснении непосредственных участников и вообще всех причастных к трагедии в российской военной вертикали, начиная от экипажа “Бука”, его командиров, командира 53-й зенитно-ракетной бригады Олега Мучкаева, и заканчивая его непосредственным начальством, то есть это командир 20-й общевойсковой гвардейской армии Западного военного округа и командующий ПВО этой армии, руководство венного округа и так далее. Расследование по всей этой военной вертикали продолжается, несмотря на то что суд по четырем обвиняемыми уже походит к концу.
Потому вполне можно ожидать, что до конца этого года в рамках опять же под юрисдикцией Уголовной коллегии окружного суда Гааги будет следующий процесс по следующим фигурантам, по следующим физическим лицам.
Еще одно важное значение приговора – появится первая международно признанная судебно-правовая оценка тяжкого военного преступления, совершенного в ходе российской агрессии против Украины, войны, которая началась в конце февраля 2014 года. Соответственно, остальные, параллельные процессы – иск Украины в Европейский суд по правам человека и жалоба в совет ИКАО – получат важный судебный прецедент. Специфика этих параллельных процессов несколько другая, ответчики другие, но доказательная база по сути одна и та же. 26 января этого года было первое заседание в ЕСПЧ, Россия уже выдвинула свои возражения к иску, и ЕСПЧ сейчас должен решить, подсудно ли ему это дело. Министр юстиции Нидерландов в своем обращении к парламентариям 3 ноября указывает, что ответ на этот вопрос ЕСПЧ должен дать либо в конце этого года, либо в начале следующего. В ИКАО заседания закрытые, но опять же министр юстиции Нидерландов в своем письме говорит о том, что сейчас там тоже идет рассмотрение ответа России на обращение Украины. Поэтому после сегодняшнего решения суда в Гааге дело МН17 предстанет в новом качестве и в остальных инстанциях.
Следствие предоставило суду колоссальный бэкграунд, оно ответило на вопрос: а что вообще они там делали, в этой Украине, зачем им нужен был “Бук”? В материалах суда события в Украине проанализированы детальнейшим образом, абсолютно беспристрастно, причем начиная не с 17 июля, когда был сбит “Боинг”, а чуть ли не с протестов на Майдане. Там показаны и события, которые привели к захвату Славянска, и попытки создания “Харьковской народной республики”. Четырем сегодняшним обвиняемым инкриминируются действия по уничтожению рейса МН-17, которые были совершены ими еще с начала июня. Именно 8 июня, например, были зафиксированы первые телефонные разговоры главы “ДНР” Бородая и Владислава Суркова, на тот момент советника президента России. Сурков в разговоре не называет Путина по имени, но он прямо к нему апеллирует: “Я доложу первому”. Есть в деле и аналогичные разговоры Гиркина с Аксеновым, главой Крыма. Значимость сегодняшнего приговора в том, что, каким бы он ни был, он верифицирует весь бэкграунд: что это была агрессия, что “Бук” был российским и так далее.
“Новый Нюрнбергский трибунал”
Один из обвиняемых на судебном процессе в Нидерландах Игорь Гиркин все эти годы на вопросы журналистов отвечал неизменной формулировкой, не исключавшей причастность российского военного командования к катастрофе рейса MH17 – “ополчение “Боинг” не сбивало”. Сейчас Гиркин, по неподтвержденным данным, вновь отправился воевать в Украину, хотя пока его видели на фотографиях лишь в Ростовской области.
Полномасштабное российское вторжение в Украину заставило по-новому взглянуть на дело о крушении рейса и Вадима Лукашевича, а он, в свою очередь, уверен, что это вторжение может повлиять и на решение суда.
“Для людей, которые вовлечены в эту тему, события, которые начались 24 февраля этого года, в общем-то, ничего не изменили. Но для международного, в первую очередь европейского, общественного мнения все стало абсолютно понятно. До начала агрессии России против Украины мы не признавали, что мы в Украине есть. Это не мы, это даже не наемники, это какие-то добровольцы, которые, как говорил Путин, “в свободное от работы время” туда поехали поддержать “русский мир”, повоевать за идею, мы туда не поставляем оружие, мы никакого отношения к ним не имеем, и вообще там гражданская война. Это, конечно, не так, и материалы судебного дела, которые представило обвинение, стопроцентно это опровергают. Начав агрессию против Украины 24 февраля этого года, Россия перечеркнула именно это. Если раньше за рубежом еще были слышны голоса, что Россия ни при чем, что это теория заговора, что следствие что-то скрывает, то сейчас, по большому счету, этих голосов просто не стало. Россия вбухала колоссальные средства на противодействие следствию, взять ту же эпопею с “экспериментом Алмаз-Антея”.
Колоссальные деньги были потрачены на пиар-сопровождение российской позиции, вспомним историю с медиапроектом Bonanza Media, который распространял фейки о катастрофе “Боинга” и, как оказалось, напрямую курируется ГРУ. Все, что делала Россия, конечно работало не на 100%, но всегда было 3, 5, 10 процентов людей в Европе, которые больше верили России, чем позиции официального расследования и суда. Сейчас, в общем-то, этого нет: маски сброшены, мы показали, кто мы такие, как мы воюем, насколько для нас ценна человеческая жизнь, причем не только чужих людей, но и своих. Мы фактически пожертвовали своей предыдущей позицией по МН17 в пользу того, что мы творим сейчас в Украине.
– Можно ли сказать, что Украина сейчас воюет не только за свою независимость и территориальную целостность, но и за то, чтобы те, кому сегодня выносится приговор, могли когда-то реально предстать перед правосудием и отбыть наказание?
– Я бы так не сказал. Вопрос войны сейчас настолько глобален, что судьба этих четырех подсудимых, будут они сидеть или не будут, уже никого не волнует. Сейчас счет погибших уже ушел далеко за сотни тысяч, а количество возможных военных преступлений, которые фиксируют не только украинские следователи, но и международные, – десятки тысяч. Для родственников погибших в крушении рейса MH17 значение этого суда очень велико, потому что для них решение судей – это истина в последней инстанции. Для остальных людей это просто очень мощный камень в фундамент справедливости. Это показатель того, что как бы виновный или обвиняемый ни пытался уйти от ответственности, начиная от тотального вранья и заканчивая бойкотом резолюции ООН о создании трибунала, он все равно будет привлечен к ответственности. Этот суд – не только наказание для четырех человек, но и символ неотвратимости ответственности за любое военное преступление. Я бы еще сказал, что это важный вклад в наше понимание, понимание нормальных людей, что такое хорошо и что такое плохо. Неважно, где ты живешь, неважно, какими взглядами ты руководствуешься, но нельзя безнаказанно сбивать пассажирские самолеты. Поэтому голландцы говорили и говорят о том, что, как бы ни сложно было вести расследование, они все равно дойдут до конца. “Сколько веревочке не виться, а конец будет”.
В 2019 году меня приглашали в Нидерланды следователи JIT, и уже после официальной части, когда мы с ними разговаривали, я им сказал такую вещь: “Вы должны понимать, что вы находитесь на самой передовой, как бы это пафосно ни звучало, в самом переднем окопе эпической, библейской битвы добра и зла. Ваша работа, а теперь уже решение суда, будет своего рода форпостом: вот это хорошо, а дальше уже плохо; вот это нормально, а дальше незаконно; вот это правильно, а дальше – преступление”. Сейчас в международном праве понятия о том, что можно, а что нельзя в отношениях не только между государствами, но и между людьми, довольно размыто, поэтому нам нужны морально-нравственные и этические ориентиры. Суд нам даст еще один критерий. До сих пор в международном праве был, по большому счету, один очень важный и глобальный критерий: приговор Нюрнбергского трибунала, который, что называется, отделил зерна от плевел, показал, что хорошо, а что плохо. Потом были трибуналы по Югославии, но там тоже все было достаточно размыто. Были трибунал по геноциду в Руанде, где уничтожили 2 миллиона человек, но где нам с вами эта Руанда? А это касается нас всех, это Европа, это здесь, это рядом. И вот я смотрю на этот суд, и это, в общем-то, Нюрнбенгский трибунал, потому что спустя столько лет международно признанный суд, который является результатом международного расследования, еще раз четко скажет: те, кто сбивает гражданские самолеты; преступники, те, кто берет в руки оружие – преступники, им нечего было делать в Украине. Именно поэтому они даже не комбатанты, они банальные уголовники”.
Источник: Марк Крутов, «Радио Свобода»
