Утверждение, что Путин готовится к поражению, может показаться чересчур парадоксальным. Слишком привычно думать, что неудача в войне станет концом для хозяина Кремля.
Однако реальность несколько иная. Во-первых, зависимость Путина от общественных настроений в России менее сильна, чем его контроль над этими настроениями. Нынешнее российское общество — это общество терпил, и Путин сумеет продать ему даже поражение как победу.
Во-вторых, Кремль уже фактически начал подготовку российского общества к новым неудачам на фронте. А на глобальном уровне кремлевская пропаганда стала усиленно лепить из Путина миролюбца.
Наконец, в-третьих (и это главное), Путин сейчас рассчитывает поступиться малым, чтобы удержать большое. Именно это он пытается продать США и Евросоюзу.
“Путину виднее”
Начнем с российского общества. Соцопросы, проведенные независимыми центрами, показывают существенные перемены в настроениях россиян. Так, по данным “Левада-центра”, в августе за продолжение военных действий выступали 48%, а за начало мирных переговоров — 44%. В сентябре цифры поменялись — 44% за продолжение войны и 48% за мирные переговоры. Октябрьский опрос продемонстрировал еще более резкое изменение: за мирные переговоры теперь высказываются 57%, а за продолжение военных действий — 36%.
Но было бы чересчур поспешным трактовать эти цифры как свидетельство роста миролюбия россиян. Совсем нет. По данным тех же опросов “Левада-центра”, доля россиян, которые поддерживают войну против Украины, остается очень высокой: 76% в августе, 72% в сентябре, 73% в октябре. То есть их отношение к нам не изменилось: три четверти россиян хотели бы всех нас уничтожить.
Заметный рост желания переговоров объясняется не тем, что у россиян проснулось миролюбие (его как не было, так и нет), а позорным бегством российских войск с Харьковщины в сентябре, после которого Путин был вынужден объявить мобилизацию. Одновременно кремлевская пропаганда резко сменила пластинку — тема новых завоеваний заглохла. Вместо нее на первый план вышла тема удержания того, что уже захвачено. Официальная аннексия четырех областей была нужна именно для этого. Уже, оказывается, не стоит задача завоевать всю Украину, или вынудить ее капитулировать, или поставить в Киеве свою власть. Теперь задача состоит в том, чтобы защитить новую границу России. И именно для этого Путину, а с ним и большинству россиян, нужны переговоры.
Тут, конечно, возникает вопрос, что первично: курица или яйцо, то есть намерения Путина или желания россиян. Оказывается, это тоже можно вычислить. Проект Russian Field с этой целью задал респондентам два вопроса: поддержали ли бы они решение Путина начать новое наступление на Киев и поддержали ли бы они его решение прекратить военную операцию и подписать мирное соглашение. Пересечения распределений ответов на эти два вопроса позволили выделить три группы: “партию войны” (те, кто поддержит наступление на Киев и не поддержит подписание мирного соглашения), “конформистов” (те, кто поддержит любое решение Путина) и “партию мира” (те, кто не поддержит наступление и поддержит прекращение войны). В конце июля “партия войны” составляла 25%, но за два месяца сократилась до 16%. Однако “партия мира” за то же время выросла менее заметно — с 23 до 27%. Главным бенефициаром перемен стали “конформисты” — их доля выросла с 33 до 39%.
Фактически Путин сейчас хозяин мозгов россиян. Захочет он нового наступления — и подавляющее большинство жителей России будут кричать “ура!”. Захочет мира — и еще большая доля россиян скажет, что войну пора заканчивать. Причем в обоих случаях он будет продавать свое решение как победу.
Новые методички Кремля
О том, что Кремль уже начал подготовку российского общества к сдаче Херсона, рассказал сайт “Медуза”. В его распоряжении оказались две новые методички для пропагандистов, подготовленные в Кремле.
В одной из них говорится, что Украина якобы готовит на этом направлении фронта “огромное кровопролитие”: “Противник хочет, чтобы Херсон стал ловушкой для России, полем битвы с десятком тысяч жертв. ВСУ планируют устроить теракт, разрушив Каховскую ГЭС. Подрыв ГЭС может стать ловушкой для наших бойцов. В этом случае будут затоплены населенные пункты с мирными жителями, наши военные окажутся в котле и даже не смогут принять бой — их просто смоет”.
Другая методичка противопоставляет якобы “кровожадность” украинцев и “гуманизм” россиян: “Киев не будет считаться с собственными потерями — он готов угробить десятки тысяч своих и чужих ради новых траншей и поставок оружия. Российские войска стремятся сохранить жизни мирных жителей и личного состава. Именно опасностью нанесения массированного удара по городу огромной группировкой националистов продиктована эвакуация мирных жителей города на левый берег Днепра”.
Эти методички фактически повторяют то, что три недели назад уже озвучил командующий российской войной в Украине генерал Суровикин. 18 октября он заявил в телеинтервью о наличии у него данных “о возможности применения киевским режимом запрещенных методов войны в районе города Херсон, о подготовке Киевом массированного ракетного удара по плотине Каховской ГЭС, нанесения массивного ракетно-артиллерийского удара по городу без разбора целей”. Понятно, что тут он приписал нам то, что собирается сделать сам. Отступая, он может уничтожить сначала Каховскую ГЭС, а затем и город Херсон — всего лишь для того, чтобы оправдать отступление. Чтобы оно выглядело не как очередное военное поражение России, а как чуть ли не подвиг, который разрушил планы Киева.
Одновременно идет обработка мирового информпространства. Для этого кремлевской пропаганде тоже пришлось сменить пластинку — заявить о готовности к переговорам без всяких условий. В конце сентября Путин выдвинул условие, что переговоры должны проходить без обсуждения статуса территорий, аннексированных Россией. “Выбор народа в Донецке, Луганске, Запорожье, Херсоне обсуждать не будем. Он сделан. Россия его не предаст”, — заявил он тогда (при том что город Запорожье остается под контролем Украины).
Но сейчас Кремлю выгодно изображать гибкость позиции. “С нашей стороны предварительных условий нет никаких, кроме главного условия: чтобы Украина проявила добрую волю”, — сказал 8 ноября замглавы МИД РФ Руденко.
Ясно, что таким способом Кремль пытается переложить на Киев ответственность за продолжение войны. Однако главное все же не в этом, а в том, какие уступки он пытается продать США и Евросоюзу.
Путин на стадии торга
Заявление о готовности к переговорам без всяких условий говорит о том, что Кремль перешел на стадию торга. Раньше можно было утверждать, что переговоры нужны ему только для того, чтобы договориться о перемирии, которое позволит накопить силы для нового наступления. Эту уловку моментально разгадали и в Киеве, и в западных столицах. Но сейчас Москва хочет продать нашим западным партнерам нечто, на ее взгляд, более соблазнительное. Дескать, Путин готов к компромиссу, и западные партнеры Украины должны крепко подумать: продолжать ли тратить свою помощь (деньги и оружие) на надежды Украины отвоевать все территории — или же получить прекращение войны и возвращение Украине некоторых территорий прямо сейчас.
Как известно, пять стадий реагирования на новую реальность — это отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Новой реальностью стала наша способность побеждать, которую украинские войска убедительно показали в сентябре на Харьковщине. Проявлением стадии отрицания стала мобилизация: дескать, теперь украинцы уже будут ни на что не способны. Но наши войска не испугались чмобиков, и тогда Путин перешел на стадию гнева, что проявилось в бессмысленных с военной точки зрения сериях ракетных ударов по нашим городам. Это тоже не испугало украинцев, и вот теперь Путин уже на стадии торга.
Можно предсказать, что на этой стадии он будет делать все более заманчивые предложения. Прежде всего он может “торговать воздухом” — в смысле согласиться “отдать” нам город Запорожье и другие территории, которые остаются под нашим контролем, хотя Россия уже объявила их своими. Также он может попытаться продать Херсон — дескать, российские войска уйдут оттуда в качестве “жеста доброй воли” (хотя очевидно, что иначе их ждет или гибель, или плен).
Конечно, на такие предложения никто не согласится. Но не исключено, что Путин пойдет ва-банк, например, предложит вернуться на ту линию разграничения, которая имелась по состоянию на 23 февраля. Или даже отдать все, кроме Крыма.
Есть опасность, что некоторые из наших западных партнеров могут попасться на эту удочку. И это вызов для нашей дипломатии. Тут недостаточно обороняться — нужно самим переходить в наступление.
Прежде всего, нужно максимально использовать тот аргумент, что Путину верить нельзя. Если он что-то обещает — он на 100% не собирается этого делать. То есть он захочет, чтобы мы выполнили свою часть сделки, а он свою часть откажется выполнять. У нас есть длинный список таких историй до 24 февраля, когда Путин еще считался в какой-то мере договороспособным, а после 24 февраля никакие его обещания не имеют никакого веса.
Параллельно нужно побыстрее переводить Путина на четвертую стадию, то есть вгонять его в депрессию. Поскольку Путин единомышленник с российским обществом, на одной волне с ним, то нужно вгонять в депрессию и всех россиян. Рецепт для депрессии Путина и россиян все тот же: больше оружия Украине, новые успехи наших войск и больше “хороших русских” в виде “груза 200”.
Чем глубже будет депрессия россиян, тем быстрее они примут новую реальность, в которой Россия проиграла. И да, Путин сможет продать им этот проигрыш как победу — как избавление от депрессии.
Источник: Юрий Вишневский, «Деловая столица»
