В течение последних недель Россия устраивает Украине жесткий ракетный террор. Дроны и снаряды летят в энергетическую инфраструктуру страны, оставляя без света и тепла целые города. Расчет Кремля очевиден: посеять панику и сломить украинцев, принудив к миру на условиях Москвы. Но эффект получается обратным: в темноте и без тепла у людей еще больше закипает злость на оккупантов. Когда в Кремле поймут, что акции устрашения не действуют, что будет дальше? Оккупанты решатся на новую серию военных преступлений? Каких именно? А может, к тому времени власть путина вообще пошатнется, ведь в россию в мусорных пакетах начнут массово возвращаться “чмобики”? Все эти вопросы “Апостроф” обсудил с советником министра внутренних дел Вадимом Денисенко.
– Вадим Игоревич, сейчас Россия активно использует тактику ракетного террора. Целые города сидят без света, но в обществе нет настроений идти на какие-либо уступки оккупантам. Когда в Кремле поймут, что нас не запугать, какой шаг может быть следующим? Какие еще будут попытки “взломать” Украину?
– В принципе они все уже использовали. Здесь следует понимать, что в российском обществе были определенные очень тревожные настроения после прорыва на Харьковском направлении. Эти настроения подогревались военкорами, заявлениями Кадырова, Пригожина, а поэтому появление Суровикина и начало ракетных обстрелов энергетической инфраструктуры Украины начали менять настроения в российском обществе. Пока россияне считают, что происходящее — это и есть план “Б” Путина. Даже мобилизация, несмотря на кратковременные протесты, представляется как план “Б”, благодаря которому удастся быстро выиграть войну. Как только в обществе поймут, что ничего не получается, они снова вернутся к своим алармистским настроениям. Но плана “Б” на самом деле как не было, так и нет. Поэтому российским властям нужно думать, что делать дальше. Сейчас они готовятся к этому моменту, и поэтому начинают активно рассказывать о необходимости переговорного процесса на всех уровнях. То есть их план “Б” заключается в том, чтобы попытаться заставить Запад сесть за стол переговоров.
– А повторное вторжение с севера со стороны Беларуси, может быть использовано россиянами как план “Б”?
– Исключать этого мы не можем. Они действительно набрали огромную массу людей, будут накапливать там силы, правда вопрос в том, какого они качества. Сейчас мы не можем говорить, что есть большая угроза, ведь пока там не хватает ни техники, ни людей, ни возможностей, но накапливаться они будут и дальше. Но следует учитывать, что Путин боится большого количества известий о смерти. Поэтому он будет максимально тянуть время, будет пробовать и дальше уничтожать нашу инфраструктуру, насколько это возможно. По этой причине план “Б”, это пока именно то, что мы видим сейчас.
– Кремль еще собирается аннексировать юг Украины: Одессу, Николаев? Или больше думает о том, как сохранить уже оккупированные территории?
– Мечты такие, безусловно, есть, но в реальности им важнее переговоры для стабилизации линии фронта, чтобы перевести дух, а потом уже через определенный промежуток времени что-то предпринимать. Пока это максимум, на что способен Путин.
– Но как он вообще хочет дойти до стола переговоров, когда Россия и не думает убираться с оккупированных территорий, а украинское общество не воспринимает оккупацию ни в какой обертке? Старая схема: давить на Запад, чтобы Запад давил на нас?
– Сейчас коллективный Запад остается монолитным в этом вопросе. Поэтому ни о каких переговорах речь не идет. Путин очень хочет, чтобы они были, но переговоры действительно невозможны. Нет вообще никакого предмета для переговоров. Поэтому я думаю, что стратегия Путина это затянуть Запад в тактику мелких побед. Условно говоря, как было с зерновым коридором: я пойду на уступки здесь, а вы нажмете там, я еще раз уступлю, а вы уменьшите поставки оружия. Он пытается создавать какую-то коалицию вокруг себя, даже не из лидеров стран, а среди политиков из определенных стран, он будет пытаться что-то выторговать. Но еще раз: предмета для переговоров со стороны Украины сейчас не существует.
– А если еще больше поднять ставки? К примеру, если рашисты решатся на подрыв дамбы Каховской ГЭС, о чем уже предупреждал наш президент?
– Вероятность существует всегда, потому что мы имеем дело с неадекватными силами, но это все равно что выстрелить себе в ногу. Каховская ГЭС – это не просто затопить огромные территории, это фактически поставить на грань ядерного взрыва Запорожскую АЭС. Это будет уже последнее действие, которое совершит Путин.
– Недавно мы были свидетелями спектакля одного актера. Я имею в виду активность Шойгу в его обвинениях по поводу “грязной бомбы”, которую якобы планирует использовать Украина. Что это было? Зачем?
– Первая и ключевая причина – торги за переговоры. Второй момент – им постоянно нужно придумывать причины, ради чего россияне воюют в этой войне. Один из ответов, мы убиваем других ради мира во всем мире и чтобы воцарился коммунизм. Сейчас коммунизма нет, поэтому нужно, чтобы не прошел гомосексуализм. Такая видоизмененная советская доктрина.
– Новый российский тренд по поводу сатанистов в Украине, это все туда же?
– Да, сатанизм это продолжение. Эти же заявления звучали не только от представителя российского совбеза, но и от руководителя РПЦ, который заявил, что Россия – главный враг антихриста. Антихрист — это гомосексуализм, читай Запад, а Украина — олицетворение Запада. Поэтому они убивают украинцев ради мира по всем мире и борются за торжество традиционных ценностей. В сущности они эту войну “продают” своему населению как первую антигомосексуальную войну.
– Многие эксперты предупреждали, что мобилизация в России может стать роковой ошибкой Путина, которая наконец пошатнет его власть. Но масштабных протестов в России мы так и не увидели. Так что у Путина все хорошо?
– Общество проглотило мобилизацию, ведь оно считает, что это план “Б” Путина. Ну, хорошо, каких-то людей забрали, но нас это не касается, поэтому мы готовы поддержать, ведь это же ускорит окончание войны. Эскалацией стали обстрелы энергетической инфраструктуры Украины. Через месяц, когда население поймет, что все это ерунда и никакой победы нет, маятник по отношению к власти качнется в другую сторону.
– То есть у Путина есть максимум месяц-полтора, в течение которых ему нужно что-то сделать, чтобы его власть не рассыпалась?
– Ну, это конечно условно, ведь, например, недавно была разбита кадыровская чеченская часть на Херсонщине, и сразу же Кадыров начал кричать, что война идет неправильно. Или же Пригожину что-то не понравилось, он начинает кричать на шойгу. Поэтому нет однозначного ответа. Все время там будут появляться “черные лебеди”.
– Глава МВД Денис Монастырский предупреждал, что не следует гражданскому населению из собственного оружия пытаться сбивать иранские дроны. И все же гражданское население может как-то помочь в борьбе с “мопедами”?
– Надо слушать, что говорит военное руководство, а военные считают, что гражданское население в этом случае малоэффективно. Вряд ли люди смогут из своего охотничьего оружия сбивать эти дроны. Поэтому здесь больше угрозы для самого населения, особенно в многоэтажной застройке, где можно не дай Бог перестрелять друг друга, так и не попав в эти “шахеды”.
– Как быть со стрелковым оружием, которое в начале широкомасштабного вторжения выдавали гражданскому населению? Очевидно, что после победы не все украинцы согласятся это оружие сдать.
– Верховная Рада должна принять соответствующее решение, и тогда уже будет понятно будет ли это частичная легализация, если человек служит в территориальной обороне, или нужно будет сдавать оружие. Будет целый ряд вещей, которые еще предстоит определить законом.
– Представим ситуацию: украинец желает помочь ВСУ, например, решит звонить россиянам из “службы безопасности всех банков россии”, или использовать какие-то подобные схемы, а полученные таким образом деньги отдавать на армию. Такому человеку грозит какая-либо ответственность в Украине?
– Если они забирают деньги у россиян и отдают их на армию, то думаю что ему ничего не угрожает. Если, конечно, он докажет, что он донатил армию. В принципе сейчас любые вещи против России воспринимаются на “ура”. Но если человек такое делает, он должен помнить, что полученные таким образом деньги он должен дать или на нужды армии, или на восстановление страны.
Источник: Артур Гор, «Апостроф»
