Владимир Путин во вторник ввел военное положение в четырех оккупированных областях Украины — но не только. В приграничных регионах введен режим «среднего уровня реагирования», а во всей Центральной России — «режим повышенной готовности». В отличие от военного положения, эти режимы не фигурируют в российском законодательстве и описаны только в указе Путина. Мы попросили прояснить непонятные пункты указов юриста Максима Оленичева (признан СМИ-иноагентом), сотрудничающего с правозащитной организацией «Первый отдел».
— Описаны ли режимы «максимального» и «среднего» уровня реагирования где-то в российском законодательстве? Если да, то где? Или это инновация, описанная только в указах Путина?
— Такие режимы в законодательстве не описаны. Но указ президента ссылается не только на законодательство о мобилизации и военном положении, но и на закон о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера (в этом законе упоминается введенный в восьми приграничных областях «режим повышенной готовности». — The Bell). Его власти уже применяли, обосновывая коронавирусные ограничения, вплоть до ограничения свободы передвижений. Хотя в самом законе таких ограничений нет и они могли быть введены только при введении режима чрезвычайной ситуации. В настоящее время власти изобретают гибридные правовые режимы, четко не зафиксированные в законодательстве, и пользуются этим для введения дополнительных ограничений.
— Можно ли сравнить введенные сегодня режимы с другими специальными режимами, которые уже применялись в разных российских регионах? Например, с режимом контртеррористической операции (КТО), который долго действовал в Чечне и вводился в других республиках Северного Кавказа?
— Думаю, что нет. На оккупированных территориях с 0:00 в ночь на четверг вводится военное положение. Оно предполагает гораздо больше ограничений, чем режим КТО. Например, изъятие собственности, введение обязательной работы на нужды вооруженных сил, запрет изменять свое место жительство или селиться в определенных местностях. С другой стороны, в регионах Центрального и Южного Федерального округов введены гораздо менее сильные ограничения, чем вводятся при КТО. Например, при КТО возможно приостановление оказания услуг связи, а при текущем правовом режиме — нет.
— Насколько при таких режимах местные власти широко пользуются данными ими полномочиями?
— Все зависит от воли глав регионов. Президент задал рамки, в которых они по своему усмотрению вправе вводить те или иные ограничения. Например, на оккупированных территориях власти могут ввести максимальные ограничения. В регионах, где нет военного положения, власти вправе принять «меры, связанные с введением временных ограничений на осуществление экономической и финансовой деятельности, оборот имущества, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации, временно изменены форма собственности организаций, порядок и условия процедур банкротства, режим трудовой деятельности и установлены особенности финансового, налогового, таможенного и банковского регулирования». Правда, если это будет предусмотрено иными федеральными законами или подзаконным актами. Пока их нет.
Согласно тексту указа президента, власти ЦФО и ЮФО могут применять ограничение движения транспортных средств и осуществление их досмотра. Но будут ли пользоваться — неизвестно. Применение таких мер может создать и другие трудности для россиян: например, выезд из России официально не будет закрыт, но выехать к пограничному пункту, например, на российско-грузинской дороге будет невозможно. Хотя официально государственная граница не будет закрыта.
— Исходя из формулировок указа, насколько широкие полномочия по ограничению передвижений и других базовых прав граждан получают местные власти в регионах? Можно ли эти полномочия сравнить, например с теми, которые были во время пандемии COVID-19?
— В ЦФО и ЮФО действует режим «уровня повышенной готовности». В остальных регионах — «уровень базовой готовности».
В первом случае региональные власти своими решениями вправе усилить охрану общественного порядка, особенно тщательно подойти к охране объектов, обеспечивающих функционирование транспорта, коммуникаций и связи, объектов энергетики, а также объектов, представляющих повышенную опасность для жизни и здоровья людей и для окружающей природной среды, ограничить движение транспортных средств и осуществление их досмотра; ввести контроль за работой объектов, обеспечивающих функционирование транспорта, коммуникаций и связи, за работой типографий, вычислительных центров и автоматизированных систем, использование их работы для нужд обороны. При этом указ предоставляет право главам регионов принимать решения о проведении отдельных мероприятий по территориальной обороне. В то время как ч.2 ст.22 Федерального закона “Об обороне” предоставляет такие права только главам регионов, на которых объявлено военное положение.
Во второй случае — во всех регионах России — власти должны усилить охраны общественного порядка и ключевых объектов в области транспорта, коммуникаций и связи, объектов энергетики, объектов, представляющих повышенную опасность для жизни и здоровья людей и для окружающей природной среды.
— Какими, на ваш взгляд, могут оказаться самые важные для граждан элементы этих режимов с точки зрения правоприменения?
— Власти, по сути, объявили перевод экономики на военное положение. Теперь нужды вооруженных сил важнее, чем гражданская жизнь. При этом на всей территории России создана система, когда главы регионов могут — в зависимости от ситуации субъекта России и решений федеральных органов власти — применять или не применять ограничения, право введения которых предоставлено им президентом.
Мы помним, что президент объявил частичную мобилизацию, но на практике она такой не стала — мобилизовывали и мобилизуют всех, до кого могут дотянуться.
Принятый сегодня указ президента создает структуру, которая может быть использована для развертывания военного положения в других регионах. Если на это будет политическая воля.
Источник: Денис Касянчук, The Bell
