В России предчувствие грядущего хаоса и катастрофы: осень 2022 года все чаще сравнивают с предреволюционным февралем 1917-го. К ужасу “рассерженных патриотов”, реальной становится перспектива военного поражения, политического кризиса, экономического коллапса и распада Российской Федерации.
Под натиском украинских войск российская армия несет существенные потери в людях и технике и постепенно отступает с оккупированных территорий Украины. Экономика России, несмотря на видимую прочность, все сильнее ощущает последствия международных санкций. В стране проводится “частичная” мобилизация, вызывающая у “глубинного народа” шок и трепет. И вот уже социологи отмечают, что в российском обществе растет уровень тревожности.
В таких условиях стабильность политической конструкции, выстроенной Путиным, выглядит иллюзорной.
Пока система еще устойчива. Но внутри ее происходят процессы, исподволь разрушающие режим. Речь не только о том, что у истеблишмента растут сомнения в возможностях Путина справиться с кризисом, увеличиваются внутриэлитные противоречия и конфликты (чего стоит только противостояние владельца ЧВК “Вагнер” Евгения Пригожина и губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова), а удельные князьки стремятся достичь своих целей, шантажируя Кремль протестами в регионах.
В последние месяцы в политической системе все отчетливее стали выделяться несколько факторов, которые со временем усилят турбулентность в России.
Во-первых, результатом попыток Кремля решить проблему пополнения обескровленных частей и стабилизировать ситуацию на российско-украинском фронте после ряда контрнаступлений украинской армии стала потеря государством монополии на силовой ресурс. Речь идет о появлении в России крупных баронов со своими частными армиями. Очевидно, что эти ЧВК будут со временем играть все более активную роль. Особенно — в постпутинской России.
Эти новые операторы силового ресурса — не только претендующие на серьезные политические роли владелец ЧВК “Вагнер” Евгений Пригожин и глава Чечни Рамзан Кадыров. К их числу относится и православный миллиардер Константин Малофеев, стремящийся создать всероссийское православное движение, наподобие дореволюционного черносотенного, и начавший мобилизацию футбольных ультрас. Свои ЧВК намерены создать и менеджеры крупных госкорпораций “Ростех” и “Роснефеть”.
Силовой ресурс придает вес политическим амбициям Пригожина и Кадырова: их уже никто не воспринимает как маргиналов. Но в среде аналитиков бытует мнение, что значимость этих персон Кремль может сознательно преувеличивать, дабы продемонстрировать Западу: существует угроза прихода к власти таких вот беспредельщиков, за которыми последует хаос. На их фоне и Путин выглядит уже не варваром, а респектабельным авторитарным лидером, способным удержать “безбашенных” и обеспечить стабильность в России.
Во-вторых, военные поражения на российско-украинском фронте и публичная критика действий высшего военного руководства со стороны “рассерженных патриотов”, а также Пригожина и Кадырова, привели к тому, что достоянием гласности стали конфликты между различными группами в военных ведомствах. В результате, два давних противника — министр обороны Сергей Шойгу и глава Генштаба Валерий Герасимов — объединили свои усилия, чтобы удержать свои позиции перед натиском конкурентов.
Среди нескольких конкурирующих групп высокопоставленных военных следует выделить группу “молодых генералов”, во главе которой стоит командующий Объединенной группировкой войск РФ в районе проведения “специальной военной операции”, генерал армии Сергей Суровикин. У него давний конфликт с Шойгу и Герасимовым и хорошие отношения с Пригожиным. Хотя кремлевские пропагандисты лепят из Суровикина “генерала Лебедя”, он полностью ориентируется на Путина и готов выполнить любой его приказ.
В-третьих, Путин все больше суживает круг тех, с кем советуется по принятию стратегических решений. Например, он перестал общаться с главой правления “Газпром” Алексеем Миллером. Теперь Путин получает информацию по энергетическим вопросам от первого вице-премьера Андрея Белоусова. Но сужение круга тех, с кем хозяин Кремля советуется, зачастую ведет к неправильным оценкам ситуации и, соответственно, к принятию неадекватных решений, за которыми следует коллапс системы.
В этом окружении ключевые позиции продолжают занимать секретарь Совбеза Николай Патрушев, акционер банка “Россия” Юрий Ковальчук, а также креатура последнего — замглавы АП Сергей Кириенко. Сегодня перед Кириенко стоит задача создания новой идеологии для “глубинного народа”, которую условно можно сформулировать как “рождение нации”. Ее суть: в борьбе с “гейропейцами” и “пиндосами” россияне собирают исконные русские земли, поднимаются с колен и меняют геополитическую карту мира.
Хотя российская элита устала от войны и ее пугает перспектива ядерного апокалипсиса, тем не менее, сегодня маловероятна операция “Табакерка” (дворцовый переворот) или операция “Валькирия” (военный переворот). Как показали события последних восьми месяцев, в российской армии происходил негативный отбор, когда на должности назначали не талантливых, а преданных. Пока такой генералитет не готов к организации переворотов. Не наблюдается и раскола политической элиты.
Но вероятность сценария “Табакерки” или “Валькирии” все же не нулевая: все когда-нибудь случается в первый раз. И если судить по некоторым косвенным признакам, то Путин опасается субъектности российских генералов и боится подготовки покушения на себя со стороны военных, которых в публичном пространстве винят в унизительных поражениях на фронтах российско-украинской войны.
При этом на действия Кремля во многом влияют и президентские выборы 2024 года. Возможно, что российские чиновники и бизнесмены, как пишет The Washington Post, “опустошены и подавлены” и ждут смены власти. Но несмотря на периодически появляющуюся в СМИ информацию о возможных преемниках президента, похоже, в Кремле определились с тем, что никакого трансфера власти не будет, а Путин станет кандидатом на выборах—2024.
С одной стороны, в Кремле полагают, что в ближайшие годы любая изменение конфигурации власти грозит коллапсом. Путин же играет роль стабилизатора в выстроенной им системе, где между различными группами идет жесткая конкуренция. С другой, наверное, и сам Путин не прочь и далее занимать президентский кабинет в Сенатском дворце. В этой ситуации появление в СМИ информации о возможных преемниках Путина (а в их числе называют министра сельского хозяйства Дмитрия Патрушева, премьер-министра Михаила Мишустина, мэра Москвы Сергея Собянина и др.), это, скорее, попытка представителей разных башен Кремля дискредитировать своих оппонентов.
Делая ставку на переизбрание Путина, Кремль пытается достичь нескольких целей.
- Во-первых, показать Путина сильным лидером, который способен и далее играть роль стабилизатора системы в ядерной державе.
- Во-вторых, консолидировать элиты, чтобы прекратить разброд и шатания вокруг предполагаемого трансфера власти.
- В-третьих, направить месседж Западу, что Путин еще долго будет оставаться в Сенатском дворце и договариваться о мире придется все же с ним, а не с его преемником.
Понимают ли в Москве ограниченность своих ресурсов по сравнению с коллективным Западом? Что поражение и экономический и политический коллапс более чем реальный сценарий? Российский политолог Татьяна Становая отмечает, что “объективно ситуация плохая, но Путину так не кажется”.
Разрабатывая свою стратегию, в Кремле надеются на то, что удастся день простоять, да ночь продержаться, а россияне будут терпеть, стиснув зубы. А там гляди, и сложится для России ситуация, Европа устанет поддерживать Украину финансовыми и военными средствами, а в США победу одержат республиканцы и Дональд Трамп. При таком сценарии в Кремле надеются, что Запад пойдет на выгодные Москве условия, заставив принять их и Киев.
Во всяком случае, для Кремля бальзамом прозвучали слова лидера республиканского меньшинства в Палате представителей США Кевина Маккарти, заявившего, что, в случае победы его партии на промежуточных выборах в Конгресс в ноябре, помощь Украине будет сокращена. И для нашей страны это и в самом деле тревожный звонок. Но пока основные партнеры нашей страны — США, ЕС, Канада — демонстрируют готовность “продолжать поддерживать Украину столько, сколько нужно”.
Источник: Владимр Кравченко, «Украинская правда»
