Мать солдата срочной службы из Новосибирска Дениса Таскаева пытается выяснить, при каких обстоятельствах погиб ее сын. Единственное, что она пока знает, – это то, что погиб в ночь с 15 на 16 октября на границе Белгородской области и Украины. Сейчас у матери нет даже официального извещения о гибели сына.
В начале вторжения в Украину власти России пообещали не отправлять в зону боевых действий солдат срочной службы. Однако в марте Минобороны признало, что срочники “неизвестным” образом попали на украинские территории. Некоторые из них погибли или оказались в плену.
В ночь с 15 на 16 октября на границе Белгородской области и Украины погиб 20-летний солдат-срочник Денис Таскаев из Искитимского района Новосибирской области. По предварительной версии, причиной смерти стало пулевое ранение. Таскаеву оставалось служить полтора месяца.
“Не переживай, все хорошо”
Денис служил водителем-механиком танка в 79-м мотострелковом полку 18-й гвардейской дивизии, дислоцированном в Советске (город в Калининградской области). В августе их направили в Курскую область, затем подразделение дважды меняло дислокацию и в итоге осенью оказалось в Белгородской области, на расстоянии менее километра от границы с Украиной.
– В часть Дениса, как он мне говорил, пришел приказ собрать группу солдат и отправить в усиление на границу, – рассказывает мать солдата Татьяна Кулешова. – Тех, кто отслужил полгода, – практически всю часть – собрали и вывезли на границу, остались только новобранцы. Еще с соседней части взяли мальчишек, но точное количество не скажу. Их разместили в старой заброшенной конюшне, связанной с фермой. Они пробыли там месяц, обустроились, сделали себе лежанки, вырыли подземную кухню, сами проводили туда свет.
По ее словам, солдаты часто заступали в караул с пустыми магазинами в автоматах.
– Я спрашивала: “Сын, оружие-то при вас?” А он говорит: “А толку-то? Оно пустое, нам патронов не выдают, просто автомат”. Командующие в ответ на вопросы солдат не хотели с ними разговаривать. Как мне сын говорил, чаще всего с ними там был их ротный, а командиры полка и части, говорит, “приедут, дадут задания – и уедут”, – рассказывает Татьяна.
Во время одного из последних караулов Денис записал маме звуковое сообщение в телеграме об обстрелах.
– Он прямо говорит: “****** [Ужас]! В окопах сидели, такая тишина была, и опять взрывы. Спрячусь-ка я отсюда, ну, его ***** [к черту]”. Присел, и таким тихим голосом говорит: “О, летит!” И слышно потом: ба-бах! – прямо неподалеку взорвалось. Я многое что тогда пережила. Он рассказывал, что их с дронов обстреливали: “Мама, я сегодня трижды чуть не погиб. Такое ощущение, что в рубашке родился. Нас обстреливают”.
Татьяна написала командиру части: “Почему моего ребенка оттуда не вывозят? Почему по ним стреляют?”
– Он ответил: “Потому что стреляют. Мы закон не нарушаем. Есть приказ, они находятся на территории РФ. За “ленту” никого не отправляют”. И неважно, сколько от границы – метр или километр, – цитирует начальника Татьяна.
По ее словам, сами срочники также просили командование отвести их с опасной территории, но им приказали “стоять на месте”. Вместе с российскими военнослужащими на границе, по сведениям Кулешовой, находились и солдаты народной милиции “ЛНР”. В начале октября, примерно за две недели до гибели Дениса, они по приказу уехали “в другое место” – обо всем этом Татьяна узнала от сына.
Днем 16 октября командир войсковой части, в которой служил Денис, позвонил Татьяне и сообщил ей о гибели сына, не уточняя подробностей.
– В этот день в чате мамочек, чьи мальчишки вместе служат, написали, что “убили мальчика из нашей части, танкиста”. Я попросила назвать имя – не знаю, как будто предчувствие было, мне никто ничего не ответил, – вспоминает Татьяна.
Она знает, что вечером 15 октября Денис заканчивал суточное дежурство в карауле и готовился пойти отдыхать.
– Их сменили. Он мне в девятом часу написал “ВКонтакте” сообщение: “Мам, у нас тут свету капут. Завтра будут делать. У меня садится телефон. Не переживай, все хорошо”, – вспоминает Татьяна.
Дальше Татьяна излагает версию, которую ей озвучил сослуживец сына.
– Все, что я знаю, что на них напала группа украинцев. Все спали, мой сын сидел на улице. Тревогу он поднял, я думаю, чтобы всех разбудить, чтобы помощь была, так как один он бы не справился. В чате одна из мамочек писала – ей сын сказал: Денис кричал так, что его слышно было на соседних позициях. Началась стрельба, и его убили. Сослуживец говорит, что “если бы не Денис, всех бы там положили”. То, что погиб только он, это очень удивительно. Мне никто не дает ответ на этот вопрос. И, думаю, не ответят, – рассказывает Татьяна.
– Выводили ли подразделение вашего сына за пределы границы России?
– Я этого не знаю. Мне говорили, что нет.
– Могло быть такое, что между самими срочниками произошел конфликт, и теперь командование пытается объяснить смерть Дениса атакой украинцев?
– Нет, конфликта быть не могло. Он был бесконфликтным, добрым, отзывчивым. Если бы у него были какие-то стычки с сослуживцами, я бы об этом знала. Он мне всегда обо всем рассказывал.
– Были ли в ночь с 15 на 16 октября дни ракетные обстрелы позиций, на которых находился Денис?
– Мне это неизвестно.
– Командование части вам до сих пор не изложило официальную версию событий. Могут они что-то скрывать, как вы думаете?
– Возможно. Никто мне ничего не говорит. Ротный сказал, что было нападение украинцев.
– Сослуживцы не рассказывали, что, согласно этой версии, стало с напавшими на срочников украинцами?
– Сейчас сослуживцы не говорят ничего. Я думаю, их запугали. Из командования Дениса мне вообще никто ничего не говорит. По чьей вине это произошло и как они это допустили – они передо мной не отчитались. Меня саму мучает вопрос: если была перестрелка, почему погиб только один? И почему срочники жили под постоянными обстрелами? У меня у самой много вопросов, а ответить на них никто не хочет, – говорит Татьяна.
На следующий день после гибели Дениса всех срочников вернули в Калининградскую область. Одна из матерей сослуживцев Таскаева сказала Татьяне, что “мальчишкам приказали молчать”. Что действительно произошло в ночь с 15 на 16 октября и как все-таки погиб Денис, остается неясным.
– Пишут, что мальчишки рёвом ревут, потому что столько отслужили вместе. Им сейчас очень тяжело. Родители в шоке. Все, конечно, соболезнуют, скорбят, – говорит Татьяна.
Ей до сих пор не прислали извещение о смерти. Когда она обратилась за разъяснениями в военкомат Искитимского района, там, по ее словам, были не в курсе смерти сына: “Как так, срочник погиб?”
Сейчас, как рассказывает Татьяна, тело Дениса находится в морге в Белгороде. Специалисты не смогли оперативно провести экспертизу из-за “очереди”: 15 октября на военном полигоне в селе Солоти под Белгородом произошла стрельба, в которой погибли, по официальным данным, 11 военнослужащих.
– Я на связи с ротным. В морге ему говорили, что тело еще не готово, вскрытие проведут в ближайшие дни. То есть сначала занимаются теми погибшими солдатами, а потом за моего возьмутся. Народу много. Про дату похорон я ничего не знаю, – говорит Татьяна.
По ее сведениям, по факту смерти Дениса ведется расследование, возбуждено уголовное дело, но официальная причина смерти до сих пор неизвестна. “Сказали, что все документы привезут вместе с телом”, – говорит мать солдата.
Что власти говорят о смерти Дениса Таскаева
В военной прокуратуре Гусевского гарнизона, к которому относится часть Таскаева, подтвердили Сибирь.Реалии, что им “поступала информация о гибели”, но подробности сообщать отказались. В военном следственном отделе гарнизона также отказались от комментариев. В аппаратах уполномоченных по правам человека в Новосибирской и Белгородской областях сообщили, что не знают про гибель срочника. Редация Сибирь.Реалии направила запрос в ГВСУ СК РФ.
“Всем плевать на наших мальчишек”
Денис Таскаев родился 29 ноября 2001 года в селе Елбаши Искитимского района. Он рос вместе со старшим братом и младшей сестрой. Татьяна Кулешова рассказывает, что детей воспитывала одна, без мужа.
Когда Денис окончил одиннадцать классов, мама предложила ему продолжить учебу, однако он решил отслужить в армии: “Приду, если захочу, то пойду учиться. Нет – буду работать”.
В ноябре 2021 года на срочную службу ушел старший сын Татьяны Данил, который к тому моменту окончил одиннадцать классов и колледж в Бердске. В начале декабря вслед за ним в армию ушел и 20-летний Денис.
– Я не готова была Дениса отправить, потому что у меня забрали сразу двух сыновей. Ладно, Данил был старший. Говорила Денису: “Данил с армии придет, и ты пойдешь служить, мне полегче будет”. Он отвечает: “Я не хочу таким взрослым идти служить. Пойду своим призывом, как положено. Мамань, не реви, всего год – и я дома”, – вспоминает Татьяна.
Четыре месяца Денис провел в 212-м окружном учебном центре танковых войск в поселке Песчанка (Забайкальский край), оттуда его отправили в Советск.
– Он так хотел попасть в артиллерийские войска. Не знаю почему. Когда в “учебке” определили в танкисты, у него как-то сразу руки опустились. Я сказала ему, что “год отмучаешься – и вернешься домой”. Его девушка ждала: они собирались после армии пожениться, – вспоминает Татьяна.
В Калининградской области, в Черняховске, к тому моменту уже служил Данил. Татьяна была рада, что сыновья попали в один регион.
– Еще бы в одну часть – и вообще было бы замечательно. Между их частями было 60 километров, старший даже в увольнение к нему ездил на свидание. Денису нравилось в Калининградской области. В Песчанке их много муштровали, при этом солдаты друг у друга воровали, – говорит Татьяна.
Данил Таскаев дослужился до звания старшего матроса, при демобилизации ему пообещали дать старшину второй статьи, рассказывает его мама.
– Он всегда хотел, чтобы брат им гордился и говорил, что у Дениса “настоящая служба, он на танке ездит, а я обычным механиком работаю, гайки кручу”. Когда стало известно, что срочники участвуют в боевых действиях, я ревела и не понимала, как и почему солдат отправили туда. Потом объявили мобилизацию. Я боялась, что мои мальчишки придут домой и их отправят назад. И уже в горячие точки, – говорит Татьяна.
– Как Данил перенес известие о гибели брата?
– Конечно, он плакал, ему сейчас очень тяжело. Командование части отпустило его на десять дней, чтобы он смог проститься с Денисом. 20 октября он прилетел домой. Вообще, мы добиваемся, чтобы его отпустили насовсем, чтобы назад не возвращаться. Я хотя бы тут с родными и близкими, а он там один. Ему осталось служить меньше 25 дней. Мы надеемся, что в эти десять дней, когда Данил будет дома, получится провести похороны. Но мы не можем дождаться подтверждения от части Дениса о его гибели.
– Вы обсуждаете сейчас войну со своими родными, знакомыми, друзьями? Как-то изменилось сейчас ваше восприятие происходящего?
– Мы обсуждаем, как это несправедливо, что всем плевать на наших мальчишек, что никому они не нужны, никто не хотел их защитить. Иначе этого бы не произошло.
Я всегда говорила, и сын говорил, что это не наша война. Мы эту войну не затевали. Затеяли ее политики. Сейчас я понимаю, что смерть моего сына была не напрасной – он погиб как герой. Но никто этих смертей не хочет. Хочется, чтобы побыстрее весь этот ужас закончился. Меня поддерживают сестра, сын, дочь, родные, соседи – все вместе держимся. Тяжело, конечно. До последнего не верим. Думаем, что это ошибка, потому что официально никто [смерть] не подтвердил – всё только на словах, – говорит Татьяна.
Власти Белгородской области официально о гибели Дениса Таскаев не сообщали. 16 октября территория региона подверглась очередному обстрелу со стороны Украины. По словам губернатора Вячеслава Гладкова, в результате атаки четыре местных жителя получили осколочные ранения. О ночной стрельбе по военным глава региона не говорил.
Источник: «Сибирь.Реалии»
