Все уже привыкли к тому, что Владимир Путин периодически на неделю-другую пропадает с “экранов радаров”, и за него, в лучшем случае, отдувается пресс-секретарь Дмитрий Песков. Однако на прошлой неделе Путин демонстрировал бурную активность. Причем, что для него в последнее время совсем уж не характерно, за пределами России. Точнее, в столице Казахстана Астане, где проходил саммит стран СНГ, а заодно и ряд других мероприятий, в которых принимали участие представители стран Азии.
Это, конечно, не былые саммиты, где можно было покрасоваться на групповых фото рядом с мировыми лидерами. Но что делать. Приходится выступать на тех площадках, от которых пока еще не отказали, и жать руки тем, кто еще готов публично обменяться рукопожатием с человеком, на совести которого развязанная война и десятки тысяч человеческих жизней.
Говорил Путин о неминуемом глобальном лидерстве Азии и других регионов, стонущих под пятой “золотого миллиарда”. Призывал к слому “несправедливой” мировой финансовой системы, которая до последнего времени позволяла развитым странам жить за чужой счет. Призывал выстроить систему “равной и неделимой безопасности, основанной на универсально признанных принципах международного права Устава ООН”.
Тут он, конечно, переборщил: про Устав ООН вспоминать не следовало. Хотя бы потому, что ровно накануне Генеральная Ассамблея приняла резолюцию, осуждающую аннексию Россией четырех украинских областей, которая является прямым нарушением Устава ООН, а также требующую немедленного вывода российских войск с территории соседней страны. И не просто приняла. За резолюцию проголосовали 143 страны. Против только 5. Помимо России и Беларуси, это Сирия, Никарагуа и Северная Корея.
Так что свои призывы Путин адресовал странам, которые либо признали его если не военным преступником, то агрессором, нарушающим нормы международного права, либо, в лучшем для Москвы случае, воздержались при голосовании на Генеральной Ассамблее. Так что цена призывам к “мировой финансовой революции” невысока. Особенно если учесть, что Путин эти свои призывы регулярно повторяет уже почти полтора десятилетия – с мирового кризиса 2008 года.
Впрочем, одними абстрактными призывами дело не ограничилось. Из Астаны Путин привез договоренность с Турцией о расширении газопровода “Южный поток” и строительстве на северо-западе этой страны крупнейшего хаба для поставок российского газа в Европу. Идеей Путин поделился 13 октября. И президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган тут же согласился, пообещав, что согласование проекта профильными министерствами Турции и России начнется даже не с понедельника, а немедленно. Ждать нельзя, добавил Эрдоган. Готовность “немедленно приступить” высказал и глава “Газпрома” Алексей Миллер. Он пообещал построить всю необходимую газотранспортную инфраструктуру.
Что касается Эрдогана (который, кстати, с видимым удовольствием жмет руку коллеге Путину), то для него вся эта история и вовсе большой подарок судьбы. Во-первых, “Газпром” обещает сам все построить. Так что тратиться не придется. Во-вторых, если конфликт продлится долго, а европейцы все-таки начнут окончательно отказываться от российского газа, Турция сможет использовать новый хаб для поставок в Европу, например, из Азербайджана. Или откуда-то еще. Стран, богатых углеводородами, вокруг Турции много. А можно и вовсе попробовать смешивать российский газ с каким-нибудь другим и продавать его в европейские страны под видом “турецкого”. То есть заняться тем, чем годами занимался Александр Лукашенко, когда поставлял в Россию “санкционку” якобы белорусского производства.
Но с Россией и “Газпромом” все несколько сложнее. Путин попытался объяснить, зачем понадобился новый масштабный проект. “Северный поток” взорвали, использовать его нельзя. Так что можно попробовать перенести основные поставки в Европу из Балтийского региона в Черноморский.
Логика, конечно, железная. “Северный поток” – проект стоимостью 17 миллиардов евро – придется списать на военные издержки. Чинить его в обозримом будущем не представляется возможным. Хотя бы потому, что ни Швеция, ни Дания, в территориальных водах которых необходимо вести восстановительные работы, на пушечный выстрел к своим водам никакой “Газпром” не подпустят. Так что проще уложить еще одну-другую ветку по дну Черного моря, а заодно построить газораспределительный хаб для торговли газом с Европой. Хотя никаких гарантий того, что расширенный “Южный поток” не постигнет судьба “Северного”, никто дать не может. К слову, Черное море в военном отношении для российских газопроводов куда как более неоднозначный регион, чем Балтика.
Но без европейского рынка прожить не очень получается. Сколько бы российский министр финансов Антон Силуанов ни называл газ “нашим благосостоянием”, а доллары и евро, на которые он обменивается – токсичными фантиками, бюджет без налоговых поступлений “Газпрома” выглядел бы “бледно”. А налоговые поступления “Газпрома” без доходов от экспорта тоже выглядят неубедительно. Заместить Европу российские потребители явно не в состоянии.
Хочется, конечно, нарастить поставки в Китай. Но строить трубу туда почему-то оказывается дороже и дольше, чем прокладывать ее по дну моря. Ее тоже построят, но займет это гораздо больше времени, чем строительство турецкого хаба. С последним следует поспешить хотя бы еще и для того, чтобы у европейцев не было времени научиться жить без российского газа.
Разговоры об этом идут с начала войны. Но одно дело разрабатывать стратегии и двигаться к полной энергонезависимости от России постепенно, в комфортном для себя режиме. А другое – искать альтернативы в ситуации, повлиять на которую никто не может. В силу естественных причин. Глядишь, и окажется нынешняя зима в Европе не такой страшной, как пророчат в российском телевизоре.
Рассуждать о целесообразности строительства новых экспортных мощностей для поставки российского газа в Европу бессмысленно. И без того очевидно, что уже существующих труб более чем достаточно. Особенно с учетом стратегического курса Евросоюза на полный отказ от российских углеводородов. Последние выступления и инициативы Путина практически невозможно анализировать всерьез. Возникшее сразу после нападения на Украину ощущение, что дни его сочтены, после начала мобилизации и варварских бомбардировок украинских городов превратилось практически в полную уверенность.
Поэтому любые его далеко идущие планы звучат как звучали бы сейчас рассуждения о будущем лете какого-нибудь гуся, которого за злобный и агрессивный характер определили в главное украшение рождественского стола. Его судьба решена. Уже и яблоки для начинки отобраны и отложены, а он все тянет шею, шипит и хлопает крыльями в надежде уязвить кого-нибудь своим клювом.
Уверенность в том, что режим Путина, в лучшем случае, доживает последние месяцы, родилась не на пустом месте. Если бы война продлилась месяц-два, у Путина еще оставались бы хоть какие-то шансы. Так уж война устроена, что в ее начале участники используют пресловутый “военный потенциал”, которого российские “ястребы” пытались лишить Украину. В мирное время военная промышленность работает “на склад”, копя запасы, которые можно будет использовать в случае необходимости.
Однако когда склады пустеют, ключевую роль начинает играть уже не военный, а промышленный потенциал. И в выигрыше оказывается та страна, которая способна лучше обеспечивать воюющую армию оружием, боеприпасами, необходимым снаряжением и техникой. По мере наращивания поставок украинской армии оружия и снаряжения развитыми странами, кратное превосходство российской армии тает как предутренний туман. По иронии судьбы Путин своими руками разрушает именно российский военный потенциал, укрепляя и наращивая украинский.
У него “в рукаве” есть еще оружие массового поражения. Однако ядерный шантаж, похоже, уже не работает. Все предупреждения о “красных линиях” и “использовании всех доступных сил и средств” на поставки оружия Украине почти не влияют. Так что “Рождество” неминуемо приближается.
Источник: Максим Блант, «Радио Свобода»
