13 октября матери солдат-срочников, служивших в Москве, пожаловались президенту России Владимиру Путину на то, что их сыновей отправили в Белгородскую область – якобы рыть окопы. Они утверждают, что солдат постоянно обстреливают, а украинская армия находится так близко, что бойцы могут видеть друг друга. Корреспондент Север.Реалии поговорил с уроженцем Карелии, который сейчас находится в Белгородской области и подтвердил эту информацию.
Матери требуют вернуть срочников в те военные части, в которые они были призваны, и привлечь к ответственности людей, отправивших неподготовленных солдат фактически в зону боевых действий. Срочников на границу с Украиной шлют не только из Москвы, но и из других регионов России, в частности из Карелии. Недавно призванные на обязательную военную службу солдаты попадают под обстрелы и голодают, их прессуют “деды”, а командиры делают вид, что ничего не происходит.
Уроженцу Карелии по имени Сергей (имя изменено в целях безопасности героя) недавно исполнилось 19 лет. На срочную службу его призвали в конце мая 2022 года. Попал он в артиллерийскую часть, расположенную в Ленинградской области в городе Луга. 21 сентября, в день объявления Путиным мобилизации, боец позвонил матери и сказал, что они уже едут в Белгород.
– Когда он служил, я звонила командиру в часть, объяснила свою тяжелую жизненную ситуацию, – говорит его мама Татьяна. – Он меня уверил: нет, их никуда не переведут, они будут в этой части…
Татьяна живет в небольшом городе на севере Карелии. Она инвалид, сына воспитывала одна. Кроме Сергея, у нее есть маленькая дочь. Из-за проблем с опорно-двигательным аппаратом Татьяне тяжело найти хорошую работу. Какое-то время она даже не могла водить ребенка в детский сад, так как не было денег на его оплату.
Цели, с которой военнослужащих повезли на границу с Украиной, никто не назвал. Перед отправкой в Белгород командир выстроил бойцов на плацу и спросил, хочет ли кто-то из них подписать контракт.
– Все молчали. Тогда командир сказал: “Вы принесли присягу, вы – такие же, как и мы. Вы обязаны ехать”. И они поехали, – рассказывает Татьяна. То же самое в телефонном разговоре с корреспондентом Север.Реалии подтвердил ее сын.
– За день до нашей отправки – но мы-то еще не знали, что нас куда-то отправят, – приехали два полковника и начали агитировать за контракт. “Не хотите ли поучаствовать в защите Родины” и так далее. Никто не согласился. В итоге разговор закончился тем, что “вы все приняли присягу, и хотите или не хотите, а всё равно поедете”, – рассказал Сергей. – А уже когда привезли сюда и объявили, что мы будем служить до конца спецоперации, человек десять решили все-таки подписать.
Сергей подчеркивает: им действительно заявили, что на дембель они могут и не уйти, если война к тому времени не закончится.
По словам Сергея, место, где расположилась часть, находится на территории России, однако там регулярно раздаются взрывы. Утром 13 октября обломки ракеты упали на многоэтажный жилой дом, частично его разрушив, вечером были очередные взрывы в Белгородской области, предположительно – на складе боеприпасов в поселке Октябрьский. По сообщениям СМИ, погибли трое сотрудников Росгвардии, более десяти были ранены.
Один из бойцов его призыва уже погиб, утверждает Сергей: “Снаряды летают очень рядом. Знакомый-контрактник ехал на самоходке, в нее прилетел снаряд. Насмерть”.
10 октября украинские войска якобы в очередной раз обстреляли территорию Белгородской области. Как сообщил губернатор Вячеслав Гладков, под обстрел попало село Конопляновка, но никто не пострадал.
– Мне сын утром звонит, и в это время их начали бомбить. И он телефон, не отключив, кинул в карман. И я все это слышала: взрывы, грохот, крики… Он мне потом отзвонился, сказал, что все с ним в порядке. Я скоро поседею, наверное, ни один психиатр меня не вылечит! – говорит Татьяна.
Невзирая на фактически боевое положение, в котором находятся срочники, в части процветает дедовщина, утверждает Сергей. По его словам, еще в Луге они столкнулись с насилием со стороны военнослужащих из Дагестана.
– Зажимали людей по одному. Ко мне лично подошли двое из Дагестана. Говорят: давай отойдем в сторонку. А потом говорят: либо ты нам телефон отдашь, либо лейтенанту. Телефон я не отдал, но у меня его потом все равно украли. Силу ко мне не применяли, а вот земляка моего из Карелии избили. Еще с одним парнем из Карелии случай был: он стоял с сигаретой, дагестанцы попытались отобрать, он отказался, его впятером избили. Написали заявление, но их всего лишь разослали по соседним частям. Причем так недалеко их отправили, что они даже приходили на полигон к нам и угрожали тем, кто написал на них заяву, – рассказывает Сергей. – Однажды контрактник вместе с капитаном напились. Один из контрактников подозвал моего товарища, а тот немного замешкался. И контрактник на него налетел. Началась драка. Разняли, рассказали начальству, как все было – так моему товарищу еще и досталось в итоге.
Когда срочников перевели в Белгород, проблемы не прекратились: еды не хватало, солдаты ходили голодные. За продуктами приходилось ездить в магазин и покупать за свои деньги, говорит Сергей.
– Он мне звонит как-то: мама, есть деньги на карте? Я ему – да, есть немного. Он отвечает: скинь, пожалуйста, может, кто-нибудь в магазин съездит, еды купит. Я спрашиваю: пишут везде, что вы обеспечены горячей пищей! А он мне: едят только командиры… – утверждает Татьяна.
– Продуктов мало было, и нам, срочникам, выдавали одну банку тушенки на четверых. Начальство знало, но ничего не делало. Еще у нас трудности с экипировкой. Нам в части выдали поношенную форму, некоторые вещи были рваные. Зимние берцы вообще ни в каком состоянии. Замены нет, только летние берцы и резиновые сапоги, – рассказывает Сергей.
Татьяна против того, чтобы ее сын участвовал в войне против Украины. “Я не хочу, чтобы он у меня инвалидом остался в лучшем случае!” – говорит она корреспонденту Север.Реалии. Сергей и сам боится, что их в скором времени могут отправить на фронт. Обещаниям, что срочники будут находиться в тылу, он не верит. Ходят слухи, что часть перебросят в направлении Харькова, где провал российской армии стал самым крупным с начала войны.
С 24 февраля, когда Россия начала войну против Украины, власти заявляют, что призванные на срочную службу не участвуют в боевых действиях. Их слова регулярно опровергаются фактами: доподлинно известно о гибели срочников на крейсере “Москва” в Черном море, неоднократно матери срочнослужащих рассказывали о том, как возвращали сыновей с фронта.
21 сентября в России была объявлена “частичная мобилизация”, под которую якобы попадают только военнообязанные первой категории – имеющие опыт военной службы, рядовые до 35 лет и офицеры до 55. Однако по факту под мобилизацию попадают все подряд – и пожилые, и не служившие, и не годные по здоровью. По словам министра обороны Сергея Шойгу, уже призваны более двухсот тысяч человек. По официальным данным, всего призвать собираются триста тысяч, по данным независимых СМИ – более миллиона человек.Источник: «Север.Реалии».
